Ярослав Панарин

Нас с Лёхой спасла параноидальная подготовка Витьки. Пока школьная администрация пыталась заткнуть информационный гейзер, мы уже не были в библиотеке. Спустя пятнадцать минут после публикации мы сидели с ноутами в потресканных креслах в самом забытом интернет-клубе на окраине района, том самом, где пахло старым пластиком, энергетиком и отчаянием. Уведомления сыпались как из рога изобилия. Наш пост набирал тысячи просмотров. Его уже растащили по городским пабликам, каналам с «расследованиями», даже...

Мы работали как заведенные, в полной тишине, нарушаемой лишь бесшумной вспышкой телефона и сухим шелестом переворачиваемых страниц. Каждый лист с аккуратными колонками цифр и леденящими душу пометками превращался в холодные цифровые данные. Я чувствовал себя сапером, обезвреживающим бомбу с часовым механизмом, только вместо проводов я перебирал USB-кабели. Лёха молча подавал листы, я складывал их в стопку после оцифровки. Его руки дрожали. — Всё, — наконец выдохнул я, когда последний файл упал в папку на моем ноутбуке...

Три дня. Семьдесят два часа парализующего страха. Я не выходил из дома, сославшись на болезнь. Родители хмурились, меряли температуру — она была идеальной, но мое состояние они списали на "психику" после той истории. Они не знали, насколько они правы. Я жил как в стеклянной ловушке. Каждая тень за окном казалась знакомой фигурой, каждый стук в дверь заставлял сердце останавливаться. Тетрадь лежала под матрасом, жгучим пятном на моей совести и страхе. Я перелистывал ее снова и снова, пытаясь найти хоть какой-то намек, слабое место в этой системе...

Луч фонаря выхватывал из темноты их силуэты. Я застыл, вжавшись в холодную стену, сжимая в потных ладонях злополучную тетрадь. В ушах стучало: «Ты влип. Ты реально влип». — Эй, вылазь оттуда! Не заставляй дверь ломать! — это был голос Артёма, жёсткий и безразличный. Мысленно я прощался с жизнью. В кармане зазвонил телефон — наверное, Санчо. Звонок прозвучал как выстрел. — Ага, кто-то тут есть, — сказал второй голос, который я с ужасом узнал — Игорь Васильевич. Мой завуч. Учитель. Убийца? Я огляделся в панике...

Бумажка в моих руках казалась раскаленным углем. Схема, цифры 317, предупреждение Лёхи... В голове все складывалось в ужасную мозаику. Витька не просто умный парень — он был параноиком-гением, который готовился к худшему. И оставил мне, случайному однокласснику, свое завещание в виде пазла. Я не мог идти к складу днем. Слишком много глаз. Слишком много шансов, что Артём или сам Игорь Васильевич меня заметят. Значит, ночь. План был простым до идиотизма: дождаться темноты, проникнуть на школьную территорию...

Мысль, что за мной следят, не давала покоя. Каждый взгляд в спину в школьном коридоре казался прицельным. Каждый шепот — обсуждением моего «расследования». Я превратился в параноика, и это было самое неприятное чувство. Следующие два дня я избегал гардероба и делал вид, что меня больше ничего не интересует. Я даже кивнул Артёму при встрече — дескать, я понял, успокойся. Он в ответ лишь усмехнулся, но в его глазах читалось недоверие. А тем временем я копал в другом направлении — в цифровом. Если Витька был таким умным, то вряд ли бы ограничился надписью на парте...

Представьте: вы садитесь в машину, отпускаете руль — и она ведёт вас сама, по ночным улицам и загородным трассам. Это уже не фантастика, а цель ближайших лет. На прошлой неделе глава Еврокомиссии призвала Европу активно вкладываться в автономные автомобили, подчёркивая, что ИИ-машины могут стать ключом к конкурентоспособности и безопасности. Но с этой мечтой связаны вопросы: технологии, законы, этика, рабочие места. Давайте разберёмся, что сейчас происходит, какие большие преграды и куда движется Европа...

Франция, один из ключевых столпов Евросоюза, снова на грани кризиса. За считанные недели премьер-министр ушёл в отставку, парламент не может принять бюджет, общество взбудоражено. Что стоит за этим хаосом, и как он может ударить по всему континенту? Парламент, партийные междоусобицы, конфликты между президентом и премьер-министром — всё это мешает проводить реформы и удерживать власть. Финансовые рынки чувствительны к политическим потрясениям...

На этой неделе над Европой обсуждают не что иное, как загадочные дроны. Они появляются там, где никак не ожидали — аэропорты, пригороды, границы — и вызывают волну паники, спекуляций и тревоги. Но что на самом деле за этим стоит? Давайте разбираться вместе. Эта тема уже попала в международные заголовки: например, The Wall Street Journal сообщает о предупреждениях Путина и о том, что Европу призывают к «убедительному ответу». Аналитики отмечают, что подобные инциденты могут быть элементом «серой войны» — провокацией без официального объявления конфликта...

Возвращение в школу через неделю было похоже на вход в другое измерение. Та же краска на стенах, те же портреты писателей, но воздух стал густым и липким от шепотов. Все говорили вполголоса, а смешки звучали фальшиво и обрывались, стоило кому-то пройти мимо. Витькино место было пустым. Намеренно пустым. Кто-то из учителей, видимо, приказал ничего не трогать, и оно стояло как памятник самому себе — с аккуратно задвинутым стулом и чистотой, от которой мурашки бежали по коже. На истории я не мог сосредоточиться...

Вы садитесь за работу, но вместо этого рука сама тянется к телефону. Вы проверяете соцсети, читаете новости, смотрите видео с котиками. Час проходит, а дело не сдвинулось с мёртвой точки. Знакомо? Это не лень. Это сложный биологический механизм, который ваше же сознание использует против вас. Нейробиологи и психологи по всему миру пытаются разгадать феномен прокрастинации. И их открытия меняют представление о том, как работает наша воля. Оказывается, в нашем мозге идёт постоянная война между двумя системами...

Я не сумасшедший. Я просто однажды проснулся — и понял, что мой сон стал рекламой. Той ночью я видел странный сон: будто я стою на берегу, ветер, волны, и кто-то говорит мне: «Твоя память пахнет розмарином». Наутро, открывая YouTube, я вижу ролик: девушка идёт по пляжу, ветер, волны… и голос за кадром произносит: «Твоя память пахнет розмарином. Новый шампунь для тех, кто помнит». Я чуть не выронил телефон. Неделей раньше я установил приложение для контроля сна — модное, с красивым интерфейсом и фразой «на основе искусственного интеллекта»...