Школьная история

Луч фонаря выхватывал из темноты их силуэты. Я застыл, вжавшись в холодную стену, сжимая в потных ладонях злополучную тетрадь. В ушах стучало: «Ты влип. Ты реально влип». — Эй, вылазь оттуда! Не заставляй дверь ломать! — это был голос Артёма, жёсткий и безразличный. Мысленно я прощался с жизнью. В кармане зазвонил телефон — наверное, Санчо. Звонок прозвучал как выстрел. — Ага, кто-то тут есть, — сказал второй голос, который я с ужасом узнал — Игорь Васильевич. Мой завуч. Учитель. Убийца? Я огляделся в панике...

Бумажка в моих руках казалась раскаленным углем. Схема, цифры 317, предупреждение Лёхи... В голове все складывалось в ужасную мозаику. Витька не просто умный парень — он был параноиком-гением, который готовился к худшему. И оставил мне, случайному однокласснику, свое завещание в виде пазла. Я не мог идти к складу днем. Слишком много глаз. Слишком много шансов, что Артём или сам Игорь Васильевич меня заметят. Значит, ночь. План был простым до идиотизма: дождаться темноты, проникнуть на школьную территорию...

Мысль, что за мной следят, не давала покоя. Каждый взгляд в спину в школьном коридоре казался прицельным. Каждый шепот — обсуждением моего «расследования». Я превратился в параноика, и это было самое неприятное чувство. Следующие два дня я избегал гардероба и делал вид, что меня больше ничего не интересует. Я даже кивнул Артёму при встрече — дескать, я понял, успокойся. Он в ответ лишь усмехнулся, но в его глазах читалось недоверие. А тем временем я копал в другом направлении — в цифровом. Если Витька был таким умным, то вряд ли бы ограничился надписью на парте...

Возвращение в школу через неделю было похоже на вход в другое измерение. Та же краска на стенах, те же портреты писателей, но воздух стал густым и липким от шепотов. Все говорили вполголоса, а смешки звучали фальшиво и обрывались, стоило кому-то пройти мимо. Витькино место было пустым. Намеренно пустым. Кто-то из учителей, видимо, приказал ничего не трогать, и оно стояло как памятник самому себе — с аккуратно задвинутым стулом и чистотой, от которой мурашки бежали по коже. На истории я не мог сосредоточиться...

Если честно, тот день ничем особым не пах. Ну, кроме вонючего полового раствора от Галины Петровны, которой в очередной раз залило пол в столовой. Тихое утро, алгебра с её синусами-косинусами, от которых в глазах двоится, и предвкушение долгой-долгой перемены перед историей. Мы с Санчо зависли в коридоре у окна, тупили в телефоны. — Смотри, новый мем, — тыкнул он мне в экран. — Про школоту. Прямо про нас. — Бро, это ещё с прошлого года, — фыркнул я, листая ленту. — Ты опоздал на год, как всегда....