Империя Османов

Эмине Хатун гуляла по дворцовому саду. Девушка пыталась найти покой в уединении с природой. На улице была зима. Первый снег крупными хлопьями ложился на землю, превращая еще вчерашний сад, усыпанный осенними листьями, в сказочное царство. Эмине остановилась возле замерзшего фонтана, на котором уже образовалась тонкая ледяная корка. Она провела рукой по холодному камню, чувствуя, как мороз пробирает до костей, но не отдернула руку. Ей нравилось это ощущение – словно сама зима касалась ее. Душа её...

Неделя пролетела, словно один день. Сегодняшний день был особенным. Султан Озан отправляется в свой первый поход. Мужчина стоял перед зеркалом, пока слуги помогали ему одеться. — Повелитель - послышался голос Великого Визиря — Пусть этот поход принесет нам и нашей Империи победу. А врагам нашим - смерть - произнес Кайрат паша — Аминь! - ответил Султан — После того как мы вернемся домой, ты женишься, друг мой - сообщил Халиф Великий Визирь опешил. Неужели Падишах нашел ему спутницу жизни, с которой...

Эмине Хатун проснулась, как только солнечные лучи коснулись ее лица. Девушка сладко потянулась в постели, думая о том, что может принести этот день. В покои вошла служанка — Эмине Хатун - поклонилась — Платье готово — Прекрасно - ответила гречанка Умывшись, фаворитка Халифа прошла за ширму и переоделась в платье. Часть волос была заплетена в косу, а аккуратная диадема лишь завершала образ. Эмине Хатун окинула себя критическим взглядом в зеркале. Платье из тончайшего шелка цвета слоновой кости с розовыми вставками идеально сидело по фигуре, подчеркивая ее изящную талию...

Азизе Султан сидела на террасе, попивая свежесваренный кофе. Терпкий напиток приятно обволакивал рот и медленно стекал по горлу. Тишина утра дарила покой и безмятежность. Женщина погрузилась в свои мысли. Через неделю ее сын уезжает в свой первый поход. Султанша день и ночь молилась за своего льва. Пережив однажды смерть ребенка, Азизе боялась, что Озан может повторить судьбу младшего брата. — О, Всевышний, взываю к тебе. Где бы ни был мой сын... оберегай его! Не дай мне снова испытать боль от потери ребенка Сердце матери сжималось от тревоги, словно невидимая рука крепко держала его в ладони...

Ночь опустилась на дворец Топкапы, словно бархатный плащ, сотканный из тысяч звезд. Тьма, густая и непроницаемая, окутала величественные стены, башни и минареты, превращая их в силуэты, вырезанные из черного бархата. Ветер, приносящий с Босфора прохладу, шелестел в листьях вековых кипарисов, словно нашептывая древние тайны. Но в этом царстве теней был островок света. Лунный свет, серебристый и призрачный, пробивался сквозь кроны деревьев, рисуя на мощеной земле причудливые узоры. Он касался гладких камней фонтанов, заставляя их мерцать, как россыпь бриллиантов...

Дорогие читатели, я вот, что думаю. А что если мне главы сначала выставлять в свой тгк, а на следующий день публиковать на Яндекс Дзене? Эта мысль посетила меня несколько дней назад. А так как я предпочитаю принимать столь важные решения, опираясь на Ваше мнение, то я решила узнать у Вас, как лучше поступить . И еще… не знаю может только у меня тг работает в последнее время не очень хорошо...

Лале Султан вернулась с прогулки по дворцовому саду, и шепот фонтанов не мог заглушить тревогу, поселившуюся в ее сердце. Вроде бы ничего особенного: беседы с Эмине Хатун, присмотр за резвящимся Шехзаде Адамом. Но за фасадом безмятежности скрывался океан невысказанных страхов. Эмине держалась достойно. Она не участвовала в дворцовых интригах, не вела борьбу за внимание Султана. Ее единственной целью было воспитание сына пусть и неродного. Гарем – змеиное логово, где каждая улыбка может таить яд, а шепот становится приговором...

Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь окна покоев любимой женщины Падишаха, залили комнату золотым светом. Эмине еще сладко спала в своей постели, когда голос старшего Шехзаде Адама разбудил ее. Девушка открыла глаза и, улыбнувшись, погладила своего львенка по голове. — Мама – осторожно произнес наследник, опустив голову — Адам – сев на кровати, обратилась фаворитка Султана Мальчик переминался с ноги на ногу, не смея поднять голову. Он впервые за столько времени назвал Эмине «мамой». Ему стало неловко, ведь его родная мать была жива, хоть и не жила с ним и не спрашивала о нем...

Султанские покои отражали мягкий свет свечей. Султан устроил семейный ужин, призванный укрепить родственные связи и продемонстрировать единство Династии. За огромным столом собрались все члены семьи. Валиде Султан сидела напротив сына, по левую руку от нее сидела ее младшая дочь, Лале Султан, рядом с Госпожой сидела Айлин Султан, супруг старшей сестры Султана, Метин паша, сидел напротив жены, с обожанием глядя на нее. Эмине Хатун немного задержалась. Когда она вошла в зал, то все взгляды членов семьи были обращены на нее...

Золотая пыль осени оседала на минареты Стамбула, превращая привычные очертания города в сказочные силуэты. Воздух еще недавно раскаленный летним палящим солнцем, теперь нес прохладный, влажный аромат Босфора и опавших листьев.  Осень в Османской Империи – время перемен, время тихой меланхолии и предвкушения грядущих холодов. Азизе Султан сидела на балконе своих покоев. В руке женщина держала чашку с чаем из лепестков роз. На низком столике стояли ее любимые сладости: золотистые, словно солнечные лучи, кусочки пахлавы, щедро пропитанной медом и орехами, манили женщину своим сладким ароматом...

Султан Озан стоял на балконе, наблюдая за тем, как лучи заходящего солнца окрашивали стены дворца в багровые тона. Мысли о принятом решении не давали покоя молодому правителю. Скоро он покинет столицу, отправившись в свой первый поход. Падишах не боялся смерти. Больше всего его тяготила мысль о разговоре с матерью, ведь та уже однажды потеряла одного сына. Азизе Султан была не только властной правительницей, женщиной, чье слово имело вес наравне с приказами султана. Она была заботливой родительницей, в чьих глазах он всегда оставался маленьким мальчиком...

Азизе Султан восседала на низком диване, облаченная в платье темно-синего цвета. В руке женщина держала бокал с прохладным малиновым щербетом. Ее взгляд был прикован к входной двери, словно в предвкушении чего-то или кого-то, что могло нарушить хрупкое равновесие ее мира. Она нервно стучала по столу пальцами, на которых были увесистые перстни. Каждый из них был символом ее безграничной власти и напоминанием о ее прошлом. Изящная рука застыла в воздухе, когда раздался стук в дверь. В комнату вошла хрупкая низенькая Хатун...