Сирена в гареме

Эмине Хатун проснулась, как только солнечные лучи коснулись ее лица. Девушка сладко потянулась в постели, думая о том, что может принести этот день. В покои вошла служанка — Эмине Хатун - поклонилась — Платье готово — Прекрасно - ответила гречанка Умывшись, фаворитка Халифа прошла за ширму и переоделась в платье. Часть волос была заплетена в косу, а аккуратная диадема лишь завершала образ. Эмине Хатун окинула себя критическим взглядом в зеркале. Платье из тончайшего шелка цвета слоновой кости с розовыми вставками идеально сидело по фигуре, подчеркивая ее изящную талию...

Азизе Султан сидела на террасе, попивая свежесваренный кофе. Терпкий напиток приятно обволакивал рот и медленно стекал по горлу. Тишина утра дарила покой и безмятежность. Женщина погрузилась в свои мысли. Через неделю ее сын уезжает в свой первый поход. Султанша день и ночь молилась за своего льва. Пережив однажды смерть ребенка, Азизе боялась, что Озан может повторить судьбу младшего брата. — О, Всевышний, взываю к тебе. Где бы ни был мой сын... оберегай его! Не дай мне снова испытать боль от потери ребенка Сердце матери сжималось от тревоги, словно невидимая рука крепко держала его в ладони...

Ночь опустилась на дворец Топкапы, словно бархатный плащ, сотканный из тысяч звезд. Тьма, густая и непроницаемая, окутала величественные стены, башни и минареты, превращая их в силуэты, вырезанные из черного бархата. Ветер, приносящий с Босфора прохладу, шелестел в листьях вековых кипарисов, словно нашептывая древние тайны. Но в этом царстве теней был островок света. Лунный свет, серебристый и призрачный, пробивался сквозь кроны деревьев, рисуя на мощеной земле причудливые узоры. Он касался гладких камней фонтанов, заставляя их мерцать, как россыпь бриллиантов...

Лале Султан вернулась с прогулки по дворцовому саду, и шепот фонтанов не мог заглушить тревогу, поселившуюся в ее сердце. Вроде бы ничего особенного: беседы с Эмине Хатун, присмотр за резвящимся Шехзаде Адамом. Но за фасадом безмятежности скрывался океан невысказанных страхов. Эмине держалась достойно. Она не участвовала в дворцовых интригах, не вела борьбу за внимание Султана. Ее единственной целью было воспитание сына пусть и неродного. Гарем – змеиное логово, где каждая улыбка может таить яд, а шепот становится приговором...

Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь окна покоев любимой женщины Падишаха, залили комнату золотым светом. Эмине еще сладко спала в своей постели, когда голос старшего Шехзаде Адама разбудил ее. Девушка открыла глаза и, улыбнувшись, погладила своего львенка по голове. — Мама – осторожно произнес наследник, опустив голову — Адам – сев на кровати, обратилась фаворитка Султана Мальчик переминался с ноги на ногу, не смея поднять голову. Он впервые за столько времени назвал Эмине «мамой». Ему стало неловко, ведь его родная мать была жива, хоть и не жила с ним и не спрашивала о нем...

Султанские покои отражали мягкий свет свечей. Султан устроил семейный ужин, призванный укрепить родственные связи и продемонстрировать единство Династии. За огромным столом собрались все члены семьи. Валиде Султан сидела напротив сына, по левую руку от нее сидела ее младшая дочь, Лале Султан, рядом с Госпожой сидела Айлин Султан, супруг старшей сестры Султана, Метин паша, сидел напротив жены, с обожанием глядя на нее. Эмине Хатун немного задержалась. Когда она вошла в зал, то все взгляды членов семьи были обращены на нее...