Это Было Интересно

Генерал Иван Сидорович Лазаренко — фигура по-настоящему исключительная. В российской и советской истории всего семь человек сумели совместить, казалось бы, несовместимое: стать Полными Георгиевскими кавалерами ещё царской армии и одновременно получить звание Героя Советского Союза. Лазаренко — один из этих семи. Уже одно это превращает его биографию в редкость. Но есть и другое: именно его 42-я стрелковая дивизия приняла на себя первый удар в районе Брестской крепости летом 1941 года. Та самая дивизия, где служил легендарный майор Гаврилов...

— Приговор мы ему вынесли, а вот кто будет приводить его в исполнение? — якобы задумчиво бросил Георгий Маленков, глядя на довольного Никиту Хрущёва. — Да брось, Георгий! Что за вопрос? — Самый прямой. Ты уверен, что кто-то вообще решится стрелять в Берию? Я — нет. — Тогда, может, позовём тех, кто не дрогнет. Боевых генералов. Тех, кто вместе с Жуковым его брал. — Верно… Давай посмотрим, кто у нас самый смелый. Имя всплывает само собой — Павел Фёдорович Батицкий. Именно так, в пересказах и слухах,...

Когда смотришь на судьбу Александра Александровича Новикова, трудно поверить, что такая биография вообще возможна. Выходец из нищей крестьянской семьи сумел взлететь на недосягаемую для большинства высоту — и с той же скоростью рухнул вниз, оказавшись за колючей проволокой. Причем рухнул так стремительно, что вытаскивать боевого маршала пришлось лично Лаврентию Берии. Будущий Главный маршал авиации родился 19 ноября 1900 года в глухой деревне Крюково Костромской губернии. Стартовые условия — хуже не придумаешь...

В ночь с 8 на 9 августа 1945 года Советский Союз, выполняя союзнические обязательства, данные в Ялте и Потсдаме, вступил в войну с Японией. Боевые действия развернулись стремительно и охватили Маньчжурию, Южный Сахалин, Корею и Курильскую гряду. Эта кампания стала одной из самых молниеносных операций Второй мировой войны и закончилась полным разгромом Квантунской армии — главной сухопутной силы Японии на материке. Маньчжурская стратегическая наступательная операция, продолжавшаяся с 9 августа по 2 сентября, обернулась катастрофой для японского командования...

Война — это не парадные марши и не аккуратные строки в учебнике. Это липкая грязь, гарь, кровь и постоянное ощущение, что человеческая жизнь стоит дешевле патрона. Это мир, где приказ страшнее смерти, а ошибка оплачивается мгновенно — собственной судьбой или жизнью товарища. Сегодня, спустя десятилетия, почти невозможно в полной мере осознать ту степень ожесточения, до которой дошли люди по обе стороны фронта к финалу войны. На передовой не существовало красивых слов о гуманизме: каждый метр земли был пропитан кровью — и не только вражеской...

— «Это что за беззаконие, товарищ Будённый? Вы хватаете меня, командира красного корпуса, будто последнего бандита!» — возмущался Миронов, когда конвой ввёл его в штаб. Будённый был лаконичен: — «Хватит ломать комедию. Вы обезоружены как изменник, объявленный вне закона». Так в сентябре 1919 года судьба столкнула двух казачьих вожаков — будущих командующих конными армиями. Один из них проживёт долгую жизнь, станет маршалом и национальным символом. Другого через полтора года убьют в тюремном дворе, а его имя исчезнет из истории на десятилетия...

В первые годы после революции новая власть яростно выкорчёвывала всё, что хоть как-то напоминало о царской России. Погоны — под запрет, ордена — под пулю, священники — под расстрел, храмы — под взрыв. Вся логика была встроена в лозунг: «Кто был ничем — тот станет всем». Этот жестокий фанатизм прекрасно отражён у Шолохова в «Тихом Доне», где старый казак Гришака отказывается снять царские кресты, и большевик Кошевой в конце концов убивает его за верность старому миру. Государство ломало судьбы тысяч — но реальность оказалась куда сложнее, чем хотелось революционным фанатикам...

Весной 1941 года горные дороги Болгарии превращаются в нескончаемую ленту техники вермахта. Колонны немецких танков, мотоциклистов, грузовиков с солдатами, самолёты, вставшие на болгарские аэродромы, — и приветствующие их жители с цветами и вином. Страна открывает ворота, и почти 700 тысяч солдат Гитлера входят на её территорию с полнейшего согласия Софии. Отсюда вскоре стартует удар по Греции и Югославии, а затем — подготовка к вторжению в СССР. Момент истины: Болгария окончательно ложится под рейх...

Семён Михайлович Будённый — один из самых узнаваемых символов раннего СССР, но его образ до сих пор тонет в мифах и взаимоисключающих легендах. Даже убеждённые сталинисты признают: фигура Трёхкратного Героя Советского Союза была слишком противоречивой, чтобы укладываться в прямую пропагандистскую линию. Одним из самых живучих сюжетов остаётся история о якобы попытке ареста Будённого в 1930-е: мол, люди Берии приехали за маршалом, а тот, позвонив Сталину, заперся в кабинете и полчаса отбивался из пулемёта, пока «сталинские» не отменили приказ...

В начале сентября 1938 года, когда над Европой сгущались тучи Судетского кризиса, президент Чехословакии Эдвард Бенеш тайно вынашивал план, который должен был стать ответом на неизбежную автономию Судетской области. Он предполагал не только передачу части региона Германии, но и выселение около миллиона этнических немцев «на историческую родину». Мир тогда этого не увидел — но спустя несколько лет история вернулась к этому сценарию с куда более жестокими декорациями. Мюнхенское соглашение стерло Чехословакию с политической карты, а в октябре 1938-го Судеты торжественно встречали Гитлера...

В начале 1980-х в ФРГ вышла книга, которая тихо, но очень больно ударила по привычному взгляду на историю Второй мировой. Ортвин Бухбендер и Рейнхард Штерц выпустили исследование «Другое лицо войны. Письма немецкой полевой почты 1939–1945», впервые попробовав посмотреть на войну не через сводки штабов и карты операций, а через глаза тех, кто жил в грязи окопов, мерз под снегом и каждую минуту ждал смерти. Они попытались сделать немыслимое — услышать настоящие голоса миллионов «маленьких людей», которых обычно выносят за скобки большого политического рассказа...

Когда летом 1941 года части Вермахта пересекли границу СССР, Европа увидела картину, к которой немцы не были готовы: вместо стремительного парада победы их встречало ожесточённое сопротивление. Советские города один за другим превращались в настоящие крепости, а близкриг, казавшийся фюреру идеальной молниеносной кампанией, вяз в крови, дымах и потерях. Но на фоне героической обороны Одессы, Смоленска, Киева и десятков других городов были и такие места, где врага не только не встретили огнём — ему еще и преподнесли цветы...