Культурно посидим

Я научилась дни считать. Вот май уже – подумать тоже! Я научилась тихо ждать Того, чего и быть не может. Кругом – сплошной зеленый рай, Цветы – как радужные пятна… Подумать только – вот он, май! И не вернется всё обратно: Когда весь...

В мире «нужных обстоятельств», Правил, наименований Так устанешь от предательств, Лжи и разочарований. В мире пошлости и скуки, Гнили за цветным фасадом, В мире чьей-то лженауки Ничего уже не надо. Не...

Было счастье… Счастья нету. Где оно теперь? И когда найду я эту Потайную дверь? Дверь, не видимую глазу, Дверь как дым – для рук, Дверь, какую вспомнит сразу Только сердца стук? Снова листья зеленеют, Пыльный ветер стих...

«Удивительная штука эти реки и дороги, – размышлял Снифф. – Глядишь, как они стремятся мимо тебя, и на сердце становится так тревожно, так смутно. Неодолимо тянет в чужие края, тянет отправиться вслед – посмотреть, где же это они кончаются...» Т. Янссон Как нить паутины, дороги бегут, Сплетаясь, прощаясь, теряясь вдали. Волнистою лентою реки текут, Безмолвно ища для себя корабли. Дороги и реки – так странны...

Ночь; а я всё продолжаю смотреть Окон горящих внезапную смерть. Снег серебристою белой пыльцой Ровно ложится на чье-то крыльцо. Небо как море, застывшее вдруг; Звезды свою продолжают игру. Ночь; меня медленно клонит ко сну...

Я помню, как в то утро ливень был, Цвела зеленая счастливая весна, Как охватил тебя восторга пыл, Когда внезапно ты застыла у окна. Мерцали листья на деревьях и трава, Омытые чистейшим тем дождем, И вся вселенная в тот миг была права, Роса, сияющая зелень, чернозем. Прохожих не было, а может, шли они. И ты стояла, нежной свежестью дыша… Прошел тот день, как все другие дни, И плачет до сих пор о них душа. Не знаешь, как хотела б встретить я Тебя когда-нибудь – хоть даже и сейчас...

Лунная ночь смолкший город накрыла, Лунные тропы мерцают в тиши, Лунная тень в закоулках души – Память о том, что прошло, хоть и было. Спящих людей стерегут сновиденья И тишина, только он все не спит, И у камина, склонившись, сидит, Глядя, как письма горят и поленья. В стылой квартире ей тоже не спится...

Зимой всё белое, коричневое, черное, И долу клонятся засохшие цветы, И что-то есть заведомо бесспорное Во взгляде на раздолье пустоты. Вдруг странными покажутся прохожие, Дарящие следы свои снегам. И на рассветные туманы так похожая, Придет тоска по дальним берегам...

В час, когда луна восходит, Может всякое присниться, В сердце дым и талый лед, Из лесной глуши выходит Одинокая волчица, И в лесной тиши поет. Под луною снег мерцает. Вой волчицы реет вместе С полуночной тишиной, Что о многом-многом знает. Свет луны играет шерсти Серебром и сединой. Белым мехом скрыты ели, Помнят – выла ведь иначе, Но не так совсем – теперь: Словно мать у колыбели О ребенке мертвом плачет, Хоть не может плакать зверь. Та волчица зимней ночью В чаще волка повстречала. Шел тогда такой же снег...

Высокий бокал полон сладким вином, Игрой золотою горящих свечей… А он никогда не узнает о том, Зачем тебе столько бессонных ночей. Ему невзначай тот бокал поднесешь, Такой же – иной – ты наполнишь себе. Он пьет за любовь, ты – за жизнь свою пьешь, За всё, чего хочешь в дальнейшей судьбе. И жаль его...

Душе захотелось каких-то чудес? И памяти меркнут огни? А видишь – сквозь дымку рассветную лес Тебя словно чем-то манит? Ты, верно, зайдешь под таинственный свод, Сплетенье ветвей, легкий свет, И в душу твою что-то вдруг снизойдет, Возможно. А может быть, нет. На шорох вблизи – поворот головы, И тайну откроют цветы: За ними среди изумрудной травы Тропинку увидишь вдруг ты. Случайный прохожий туда не шагнет. Она позабыла следы. Но кто-то по ней в свое время пойдет, И это, конечно же, – ты. Не знаешь, что чаща лесная таит, Ведь путь тот тебе не знаком...

Путник, а с каких дорог К нам пожаловал? Дальний гость уже давно Нас не баловал. Отдохни-ка ты с пути, Ведь не евши-то? И заря уже поди Догоревшая. Так спешишь в свои края, В земли кровные? Пусть дороженька твоя Будет ровною. Только носишь ли с собой Святый крестик-то? Видишь, рядом с той избой Перекрестишься. Да, черна уж, так черна, Нету страннее. И не зря стоит она На окраине. Ночь застыла у ворот, Темень близится… Ворожея там живет, Чернокнижница. Все страшатся ее глаз – Ох, лютуют-то!...