ЛЯЛЯКИ

-Я не хочу эту кашу! Не люблю! -Надо! Иначе не будет сил! Каша полезная, в ней витамины, она даст тебе энергию. Давай, открывай рот - ложечку за маму… -Не хочу! Дай зефирку! -Съешь кашу, дам! Вот, молодец, держи зефир. Вытри рот салфеткой. Ну, что ты, не помнишь, как это делать?! -Включи телевизор! -Нет, мы договорились, что идём гулять! Нужно воздухом дышать, а то снова заболеешь! Давай одеваться. -Не могуууу! Я не хочу эти штаныыы! -Так, пожалуйста, сейчас замолчи и натягивай эти шта-ны! Куртку надевай! Давай, помогу… Садись в коляску! -Это кто? -Люба...

-Ну, расскажи о ней! -Да ничего особенного - среднестатистическая, ничем не примечательная, пройдёт мимо и не заметишь. Роста обычного, пухловатая. Рыжеволосая, глаза серые. Никаких там тебе ресниц-бровей накладных, ни ногтей длинно-красных, макияж невзрачный. Пока общаться не начнёшь и не увидишь, что за человек. А я начал… И пропал, понимаешь?! Слышал бы ты её голос! В официальной беседе пищит словно мышка, смешно так, умильно. А уж если флиртовать вздумает, говорит тихо, низко, с хрипотцой. А смех?! Ну, такой заразительный! Посмеяться она любит...

-Вы в могилу меня сведёте! Вот умру я, что будете с отцом делать?! Безрукие, ничего не могут без матери! - Ленка ещё долго что-то бубнила себе под нос, но её дочь Полина продолжения тирады не слышала. Она тихо встала из-за стола (завтрак уже был окончен), прошла в свою комнату, аккуратно закрыла дверь и беззвучно заплакала. Полина очень любила маму и не хотела, чтобы она умерла. А Ленка, как специально, почти каждое утро начинала с напоминания о том, что конец её уже близок, и в этом, несомненно, виновата именно семья...

Вокзал. Аромат предстоящей дороги - нотки дерева, дёгтя, разогретого металла. Люди, снующие туда-сюда в поисках встречающих родственников или табло с расписанием. Пестрота стучащих по платформам каблуков. Коричневые чемоданы, походные брезентовые рюкзаки. У перрона поезд. Строгие тёмно-зелёные вагоны - жёлтая полоса посередине да белые шторки на окнах, вот и все украшения. Поезд тронется, тогда можно прильнуть к холодному окошку и любоваться сменяющимся пейзажем. Поздно. Совсем темно, но свет фонарей и яркие прямоугольники домов не позволяют разглядеть звёздное небо...

Маленький Лёнька очень боялся высоты. Даже придорожный бордюр (казалось бы, что в нём страшного?) приводил его в неописуемый ужас. Ещё издалека завидев это препятствие он опускался на корточки и очень аккуратно пятился задом, нащупывал маленькой ножкой «край земли» и, помедлив, собравшись с духом, всем телом соскальзывал вниз. Однажды, во время совершения такого сложнейшего манёвра, Лёнька услышал тихий голосок: «Эй, малец! Глянь сюды!» Голос раздавался откуда-то снизу, будто говорящий был прямо под животом мальчика...

В позапрошлом году Виталика пришибло молнией. Не насмерть, но контузило знатно. Он и до этого не семи пядей во лбу был, а тут и вовсе рассудком повредился - решил отчего-то, что теперь с кротами может говорить. Мол, понимает он их отныне «от и до», и что они ему «по большооому секрету» судьбы людские предсказывают. Когда его молнией-то шандарахнуло, в тот самый момент видение ему было - явился крот всея Руси и человеческим голосом молвил: «Ты теперь, Виталька, один из нас! Вот тебе сила кротовья, пользуйся ей с умом...

- Глянь, Петрович, кто идёт! А я говорил, что Юра не погиб! Знал, что он по секретному заданию улетел новую планету заселять! Вот наконец-то мы с тобой его и нашли. Ну-ка, листани наши записи, в какой мы сейчас системе? - Траппист - 1. - О, быстро же мы, однако! … Здравствуйте, Юрий Алексеевич! Присаживайтесь к нам, мы Вас ждали! - Здорово, мужики! Рад приветствовать вас на планете Траппист - 1 с! Докладываю! Планету заселил, количество жителей приумножил! Но по Земле скучаю … Так рад видеть вас, родненькие! Рассказывайте, как там и что? - Да что рассказывать-то, всё почти по-старому...

Я умерла вчера. Вчера был седьмой день весны. Хмурые люди шли по своим делам. Грязные автомобили что есть силы сигналили в ежеутреннем заторе. Солнце едва пробивалось сквозь плотный серый смог. Дворовые дорожки минуту назад были щедро засыпаны реагентом, чтобы спустя время гладкое зеркало льда, устилающее их, превратилось в коричневую жижу. Я торопливо семенила в сторону остановки. Высокие каблуки явно были лишними в этом грязно-весеннем пейзаже. Навстречу мне и новому дню выбежала маленькая лохматая...

Валерка проснулся в великолепном настроении. Первые солнечные лучи приятно припекали левый его бок, воздух наполнялся обволакивающей густотой, а суетящаяся рядом пчела своим резвым жужжанием задавала весёлый тон зарождающемуся новому дню. «Хо-ро-шо!» - подумал Валерка, пригладил длинные свои усищи и стал загадочно улыбаться, глядя прямо перед собой. Сантиметрах в десяти от довольной физиономии Валерки кокетливо покачивалась Марина. Она тоже была в приподнятом расположении духа - ещё бы, не каждый...

В общем, дело было так. За окном цвело лето и дурниной орали коты. Ежеутренне ровно в шесть дворник Сергеич заводил неистово рычащий мотор газонокосилки. Весело щебетали птицы, собаки тявкали, приветствуя яркие солнечные лучи. Каждый новый день нёс шум. Много шума. Галдела и гремела не только улица. Похмельная соседка Танька спозаранку курила на своём балконе, попутно передвигая бутылки и банки с места на место, стекляшки то и дело брякались и звенели. Этажом ниже разрывался противным криком совдеповский будильник...

Денёк выдался жарким, градусов сорок в тени, не меньше. Настенные часы снова размякли и потекли вдоль голубой стены. Галя аккуратно, чтобы не нарушить пластичную целостность циферблата, сняла их с гвоздя и перекинула через спинку дивана. - Ну, вот, уже без пяти! А обещал не опаздывать! Галя в который раз подошла к зеркалу, поправила причёску, обновила алую помаду на тонких губах, смахнула невидимую пылинку с длинных ресниц и застыла, вглядываясь в своё отражение. Что-то было явно не так во внешнем виде...

— Это невероятно! Это уму непостижимо! Пропала самая яркая звезда из Северной короны! Общекосмический скандал! Какое вероломство! Форменное безобразие! Возмутительное происшествие! — стрелец Иван Михайлович опустошал свой словарный запас со скоростью пулемёта. — Не митуситесь, остановитесь, замрите! Рассказывайте по порядку! — инспектор Геркулес оправил бороду и приготовился внимательно слушать. — Вчера, в два часа ночи восемнадцать минут утра я прогуливался по Северному полушарию (каюсь, случайно...