Оно твоё, пока ты чувствуешь

«Сталкер» или, как более точно звучит в оригинале, «Stranger darling» – фильм-заблуждение. Об этом задумываешься, когда по радио на фоне то и дело звучат старомодные байки о бигфутах. Кажется, сюжета о преследовании это касается слабо, но локализаторы зачастую не заглядывают дальше аннотации. Та гласит, что фильм покажет историю девушки, преследуемой мужчиной с ружьём. Тогда и правда «Сталкер», но лучше всё же взглянуть своими глазами и убедиться, что эта любопытная инди-картина — вовсе не типичный хоррор...

Насилие – обширная тема, пронизывающая всю человеческую историю и находящая яркое отражение в творческом процессе. Это и поиск причин, и оправдание, и простая констатация факта. Часто насилие может занимать весомую долю конфликта, даже не показывая себя очевидным образом, что только расширяет проблематику и актуальность темы, а так же плодит новые и новые истории. Очередной интересный образчик – «Дети в гараже моего папы» Анастасии Максимовой.  Сюжет в детальном пояснении не нуждается – всё ёмко передано в названии...

«Переходный возраст» – сериал-констатация. Дело здесь не дойдёт до суда, а личность убийцы раскроется сразу же, не дав зрителю шанса погадать. Собственно, детективом сериал и не пытается казаться, хоть аннотация и намекает. Согласитесь, не хочется верить, что тринадцатилетний подросток способен на жестокое убийство, но потом ты погружаешься в просмотр.  Способ съёмки в этом случае – не просто изюминка, это полноценный участник действия, который нельзя игнорировать, даже если вам было скучно наблюдать за растянутыми сценами и неловкими диалогами...

«Течение», или «Поток» – внезапная находка малоизвестной латвийской студии. Ни единого слова, завораживающая сила стихии и чудесная мораль о том, что котики всё же умеют любить. Часто ли такое с нами происходит?  Вечный запрос на объединение во имя спасения создаёт целый ряд картин, призванных показать примирение самых разных существо ради общей цели. В этом случае не потребовались даже диалоги – только немые ситуации в группе разномастных животных, которые ведут себя в соответствии со своей сущностью, а вместе с тем олицетворяют понятные архетипы...

«Главный герой этой книги – “я” – тот же, что и в романах “Слушай песню ветра”, “Пинбол-1973” и “Охота на овец”». Такими словами заканчивается «Трилогия Крысы», что закрывает вопрос об отделении автора от произведения. Мураками в своих работах чаще всего создаёт ощущение документальности происходящего, даже при наличии всех сверхъестественных, а зачастую и просто безумных составляющих. Такое изложение его переживаний и чувств протекает в медитативной, тихой, но в то же время захватывающей манере...

Чем же так зацепила всех громкая провокационная «Анора» и откуда столько восторгов по отношению к одному актёру с не вполне понятной ролью? Почему искренность в фильме о современной Золушке передаётся через загадочную русскую душу и где же привычные нам всем клише? «Анора» как раз об этом, вот только национальный колорит в фильме – всего лишь форма, а загадочный Игорь — просто изюминка. Обязательная для создания настроения, но абсолютно опциональная для очередной переработки известной сказки. Непереводимый...

«Так почему же такая страна, как Англия, божьей милостью помещенная в благодатнейшем и благороднейшем из двух умеренных поясов, предназначенных для обитания рода человеческого, продолжает отправлять свои корабли и своих людей во льды северной и южной полярных областей, куда не отваживаются заходить даже дикари в меховых одеждах? И что самое главное — почему некий Фрэнсис Крозье снова и снова возвращается в эти ужасные края, служа стране и правительству, никогда не отдававшим должное его способностям...

Кардинальный переворот большой идеи Достоевского и планомерное искажение исходного текста – важнейшая деталь так называемого «нового прочтения» или пыль в глаза новоиспеченным книголюбам?  Нужно понимать, что экранизация такой величины произведения – затея заранее обречённая. Классическая литература отличается реформой своего жанра, а заведомая переработка готовой истории – заранее будет являться продуктом вторичным. Так, может быть, неуместный сюрреализм и необоснованные повторы – часть этого...

Танец Паудер и Экко в седьмой серии — пик драматического накала целого сезона, и вот почему. Скачок в параллельную вселенную — ход довольно избитый, а для закрученного сюжета «Аркейна» на первый взгляд и вовсе ненужный. Это происходит спонтанно и порядком выбивает из основных событий в самый напряжённый момент. Зрителя выдергивают из повествования, мучают неведением, тянут и... всё-таки завораживают обманом ожиданий. Экко всматривается в изменившийся мир и сквозь призму его восприятия становится очевидно, насколько важен такой эпизод...

Мультипликация, как жанр, зачастую присваивает себе такие качества как простота и наивность, а представители приобретают наибольшее признание среди детской аудитории. Основанный на одноимённо романе «Дикий робот» такое мнение подтверждает и отчасти вызывает разочарование по окончании просмотра. Прежде чем вздыхать о том, что в жизни такого, к сожалению не бывает, попробуем присмотреться повнимательнее.  Мультфильм Криса Сандерса в необычной и крайне завораживающей визуальной стилистике рассказывает...

В разгар мрачной промозглой осени рука так и тянется к жуткому, леденящему. Жутких книг много, и напугать читателя фантастическими образами, как правило, не сложно, но забраться глубже и задеть более тонкие чувства способно обширное, многогранное размышление о древнейших вопросах человечества. Роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли у многих на слуху, история в общих чертах точно знакома всем и каждому, а имя учёного, создавшего монстра, накрепко привязалось к самому чудовищу в массовой культуре...

Как выглядит горечь утраты? Можно ли обернуть осязаемой формой скорбь, сожаление, тоску? Возможно ли выдумать доступную для восприятия чувств оболочку, одного взгляда на которую будет достаточно, чтобы ощутить чужую тайну или вспомнить нечто своё? Алексей Поляринов берётся за такую задачу в своём новом обличительном романе.  В «Кадаврах» помещается уже знакомая читателю с «Цетра тяжести» человеческая история, налёт мистики и яркое отражение действительности нашей страны. Разве что этот текст оказывается более тонким и метафоричным, наполненным намёками и недосказанностью...