Оно твоё, пока ты чувствуешь

Во времена очередного культурного резонанса в виде поголовного увлечения преступностью выходит сериал-антология, смело и броско подсвечивающий момент популяризации кошмара. Кричащие эпизоды о серийных убийцах в обворожительной обёртке, с серьёзной рефлексией истории, активным её переиначиванием и невыносимым проникновением в нутро самых худших из нас. В третьем сезоне «Монстров» Райана Мерфи на сцену в ядовитом зелёном свете выходит Эд Гин. Вы можете быть не знакомы с ним, но точно видели легендарный «Психо» или «Техасскую резню бензопилой»...

— Вы меня видите? — Да. — А еще что-нибудь видите? И тут я вспомнила. — Ничего не вижу. «Под стеклянным колпаком» так и говорит с читателем на всём своём протяжении. Околобиографичная исповедь знаменитой Сильвии Плат рисует психическое расстройство тонкими образами, проникая в откровенную глубину, не навевая вопросы о симуляции или нарциссизме. Если подобные мысли так или иначе возникают при прочтении, можно спать спокойно – мир ещё не избавился от стигматизации и отрицания депрессии. Зачем же...

Что происходит внутри современной швейцарской больницы и как это может сблизить нас с системой здравоохранения, перегруженным персоналом и обыкновенными человеческими судьбами. Возможно, вы ещё не слышали о «Heldin» или «Ночной смене», но эта однотонная картина ещё даст о себе знать, доступно освещая одну из тихих и не популярных проблем современности.  Словосочетание «швейцарская больница» так или иначе навевает определённые аналогии, и в первую очередь это скорее всего будет «качество», «оснащение» и  «финансирование»...

Деревья обступают город «волнующим костром», в небо взметаются символизирующие что-то птицы, и книга с явным манифестом свободе часто задаётся вопросом о смысле и смерти. Поразительная сущность «Вегетарианки» пробивается в ёмких образах, силе не поддающихся объяснению сцен и переплетении тем, среди которых сила творчества, бессмысленность жизни и непоколебимая уверенность в собственной правоте. Последнее – главный двигатель истории, обрекающий неприметную Ким Ёнхе в один день полностью отказаться от привычной пищи...

«Сталкер» или, как более точно звучит в оригинале, «Stranger darling» – фильм-заблуждение. Об этом задумываешься, когда по радио на фоне то и дело звучат старомодные байки о бигфутах. Кажется, сюжета о преследовании это касается слабо, но локализаторы зачастую не заглядывают дальше аннотации. Та гласит, что фильм покажет историю девушки, преследуемой мужчиной с ружьём. Тогда и правда «Сталкер», но лучше всё же взглянуть своими глазами и убедиться, что эта любопытная инди-картина — вовсе не типичный хоррор...

Насилие – обширная тема, пронизывающая всю человеческую историю и находящая яркое отражение в творческом процессе. Это и поиск причин, и оправдание, и простая констатация факта. Часто насилие может занимать весомую долю конфликта, даже не показывая себя очевидным образом, что только расширяет проблематику и актуальность темы, а так же плодит новые и новые истории. Очередной интересный образчик – «Дети в гараже моего папы» Анастасии Максимовой.  Сюжет в детальном пояснении не нуждается – всё ёмко передано в названии...

«Переходный возраст» – сериал-констатация. Дело здесь не дойдёт до суда, а личность убийцы раскроется сразу же, не дав зрителю шанса погадать. Собственно, детективом сериал и не пытается казаться, хоть аннотация и намекает. Согласитесь, не хочется верить, что тринадцатилетний подросток способен на жестокое убийство, но потом ты погружаешься в просмотр.  Способ съёмки в этом случае – не просто изюминка, это полноценный участник действия, который нельзя игнорировать, даже если вам было скучно наблюдать за растянутыми сценами и неловкими диалогами...

«Течение», или «Поток» – внезапная находка малоизвестной латвийской студии. Ни единого слова, завораживающая сила стихии и чудесная мораль о том, что котики всё же умеют любить. Часто ли такое с нами происходит?  Вечный запрос на объединение во имя спасения создаёт целый ряд картин, призванных показать примирение самых разных существо ради общей цели. В этом случае не потребовались даже диалоги – только немые ситуации в группе разномастных животных, которые ведут себя в соответствии со своей сущностью, а вместе с тем олицетворяют понятные архетипы...

«Главный герой этой книги – “я” – тот же, что и в романах “Слушай песню ветра”, “Пинбол-1973” и “Охота на овец”». Такими словами заканчивается «Трилогия Крысы», что закрывает вопрос об отделении автора от произведения. Мураками в своих работах чаще всего создаёт ощущение документальности происходящего, даже при наличии всех сверхъестественных, а зачастую и просто безумных составляющих. Такое изложение его переживаний и чувств протекает в медитативной, тихой, но в то же время захватывающей манере...

Чем же так зацепила всех громкая провокационная «Анора» и откуда столько восторгов по отношению к одному актёру с не вполне понятной ролью? Почему искренность в фильме о современной Золушке передаётся через загадочную русскую душу и где же привычные нам всем клише? «Анора» как раз об этом, вот только национальный колорит в фильме – всего лишь форма, а загадочный Игорь — просто изюминка. Обязательная для создания настроения, но абсолютно опциональная для очередной переработки известной сказки. Непереводимый...

«Так почему же такая страна, как Англия, божьей милостью помещенная в благодатнейшем и благороднейшем из двух умеренных поясов, предназначенных для обитания рода человеческого, продолжает отправлять свои корабли и своих людей во льды северной и южной полярных областей, куда не отваживаются заходить даже дикари в меховых одеждах? И что самое главное — почему некий Фрэнсис Крозье снова и снова возвращается в эти ужасные края, служа стране и правительству, никогда не отдававшим должное его способностям...

Кардинальный переворот большой идеи Достоевского и планомерное искажение исходного текста – важнейшая деталь так называемого «нового прочтения» или пыль в глаза новоиспеченным книголюбам?  Нужно понимать, что экранизация такой величины произведения – затея заранее обречённая. Классическая литература отличается реформой своего жанра, а заведомая переработка готовой истории – заранее будет являться продуктом вторичным. Так, может быть, неуместный сюрреализм и необоснованные повторы – часть этого...