Поехали Дальше.

Квартира залилась вечерним солнцем, таким редким для дождливой осени. Марина прищурилась, глядя, как золотистый свет лежит на полу в гостиной, выхватывая из полумрака уютный беспорядок из детских кубиков и разбросанного пледа. Тишина была звенящей, почти осязаемой, и она наслаждалась ею, как дорогим вином. В эти минуты, между возвращением с работы Алексея и пробуждением Софийки от послеобеденного сна, дом был полностью ее, наполненный лишь мерным тиканьем часов и собственными мыслями. Ключ скрежетнул в замке, и мгновенная улыбка озарила ее лицо...

Тихий стук клавиш был единственным звуком, нарушавшим утреннюю благодать. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь строгие жалюзи, выхватывал из полумрака летающие над столом пальцы Анастасии и яркие картинки на мониторе — эскизы будущей гостиной в стиле, который она называла «умеренным минимализмом с душой». Наушники глушили внешний мир, создавая кокон, где существовали только линии, пропорции и удовлетворение от почти законченной работы. Еще пятнадцать минут, и можно будет отправить проект клиенту и налить себе чашку горячего кофе, заслуженную...

Тишина в гостиной была настолько густой, что в ушах звенело. Воздух, пропитанный ароматом дорогого кофе, который теперь остывал в чашках, казалось, застыл, превратившись в стекло. И слова Марины разбили это стекло вдребезги. — Квартира моя и не кого я прописывать в неё не собираюсь. А уж вас и вашего сына тем более. Она произнесла это четко, отчеканивая каждое слово, глядя прямо в глаза свекрови. Не в пол, не в сторону, а прямо на Лидию Петровну, сидевшую напротив в глубоком кресле. Лицо пожилой женщины будто каменело на глазах, лишь легкая дрожь в уголках губ выдавала потрясение...

Конец октября принес с собой не только промозглый ветер и ранние сумерки, но и тяжелое, липкое предчувствие, которое Вика чувствовала с самого утра. Оно сжалось в комок у нее под ребрами, когда она, как обычно, разложила на кухонном столе пачку счетов и свой ноутбук. В квартире пахло пылью, прибитой первым дождем, и сладковатым ароматом геля для мытья посуды. Она щелкала клавишами, вбивая цифры в таблицу бюджета. Цифры выстраивались в безрадостную колонку: ипотека, коммунальные услуги, кредит за машину, которую они купили полгода назад, аванс за съем студии для фотосессии...

Утро начиналось как обычно, но именно такие утра и становятся поворотными. Ты не ждёшь от них ничего особенного: ставишь чайник, смотришь в окно на серый двор, думаешь, что опять забыла купить молоко. И вроде бы всё будто всегда. Только внутри давно растёт что-то тяжёлое, тянущее, липкое… И вдруг одна мелочь становится той самой последней каплей, от которой трескается терпение. Я поставила на стол тарелку с омлетом. Старалась, хотя не знала — зачем. Из всех привычек, что остались в нашем браке, любимой была только эта: готовить ему завтрак...