Ирония судьбы

Четверг выдался на редкость тяжелым. Три дедлайна, два сорвавшихся созвона с заказчиками и вечное чувство, что я ничего не успеваю. К семи вечера, когда за окном уже давно стемнело, я наконец выключила ноутбук и поплелась на кухню. Голова гудела от напряжения, а единственным желанием было упасть на диван и смотреть в потолок. Но надо было готовить ужин. Сергей, мой муж, должен был вот-вот вернуться с работы. Я достала курицу и овощи, автоматически начала резать морковь. Мысли медленно возвращались...

Шесть часов вечера. Я стояла у плиты, чувствуя, как тяжесть прошедшего дня давит на плечи словно мокрый плащ. В одной руке – поварешка, в другой – крышка от кастрюли, из которой упрямо лезла пена. Картошка. Говяжья тушенка. Просто, сытно, без изысков. На большее у меня уже не оставалось ни сил, ни энтузиазма. За моей спиной, в гостиной, мерцал экран телевизора. Там, в кресле-мешке, который мы когда-то выбирали вместе с Сергеем, сидела она. Тамара Ивановна. Моя свекровь. Её взгляд, острый и недовольный, я ощущала буквально физически, на спине, между лопаток...

Лида медленно, как в замедленной съемке, закрывала за собой дверь, слыша, как щелкнул надежный замок, который она когда-то выбирала с такой любовью. Теперь этот звук означал не возвращение домой, а вхождение в клетку. В нос ударил знакомый тяжелый запах — смесь вчерашней жареной картошки, несвежего тела и пыли. Она поставила сумку на пол, стараясь не производить лишнего шума, но тщетно. Из гостиной, не отрываясь от монитора, где мелькали какие-то вспышки от его бесконечной игры, прокричал Сергей...

Шестой час вечера. Ключ щелкнул в замке с той особой усталостью, с какой обычно поворачивается только у Ольги. Дверь открылась, впустив в прихожую не просто женщину, а сгусток напряжения, запахов улицы и чужого офисного кофе. Она поставила на пол две сумки с продуктами, тяжелые не столько от содержимого, сколько от ожиданий, которые в них лежали. Пальто не успело повиснуть на вешалке, как с дивана в гостиной донесся знакомый, въевшийся в подкорку мозга голос. Не настоящий, а из телефона. Голос ее свекрови, Людмилы Петровны...

Последний декабрьский вечер выдался на редкость тихим. За окном медленно падал густой снег, окрашивая улицу в мягкий, синеватый свет фонарей. Аня, закутавшись в уютный плед, пила чай на своем диване и с наслаждением растягивала минуты покоя после рабочего дня. Ее однокомнатная квартира в панельной, но уже современно отремонтированной девятиэтажке была ее крепостью, ее самым большим сокровищем. Она досталась ей от бабушки, и каждый уголок здесь был обустроен с любовью: светлые обои, пара живых растений на подоконнике, удобный угловой диван и большая книжная полка...