Ирония судьбы

Последняя картонная коробка с надписью «Хрупкое! Кухня» с легким стуком упокоилась на светлый ламинат. Я откинула непослушную прядь волос со лба и, обернувшись, обвела взглядом пустую гостиную. Пустую, но уже нашу. Ничего, кроме пыльных лучей заходящего солнца в большом окне и двух бутылок воды в углу, но это было именно то, о чем мы так долго мечтали. Собственный угол. Своя крепость. Артем вышел из спальни, снимая майку, испачканную въевшейся пылью переезда. Он поймал мой взгляд и улыбнулся той самой усталой, но счастливой улыбкой, которая бывает только в такие моменты...

Запах лекарств смешался с запахом остывшей гречневой каши. Алина машинально протирала со лба Валентины Степановны пролившуюся каплю воды. Рука сама тянулась поправить одеяло, проверить, не отлежала ли старушка бока, не сползла ли с подушек. — Ну вот, мама, и поели, — тихо, почти шепотом, сказала Алина, стараясь, чтобы в голосе звучала бодрость, которую она не чувствовала уже несколько месяцев. — Сейчас таблеточку дам, и поспите немного. Свекровь беззвучно кивнула, ее глаза были полны тихой благодарности и неизбывной усталости...

Последний мирный вечер в нашем доме выдался на удивление тихим. Я допивала чай на кухне, глядя, как мой муж Максим пытается собрать из конструктора ракету вместе с нашей пятилетней дочкой Катей. По телевизору спокойно бубнел какой-то документальный фильм, наша кошка Мурка сладко дремала на своем любимом кресле, посапывая. Я предвкушала выходные — поход в зоопарк, может быть, пикник в парке, если погода не подведет. Звонок в дверь прозвучал как выстрел, разрывая эту идиллию. — Это, наверное, они, — встрепенулся Максим, с облегчением откладывая в сторону непокорный пластиковый шаттл...

Воскресенье пахло мамиными пирогами с капустой и детством. Алина, уставшая после недели жестких дедлайнов в студии дизайна, с наслаждением растянулась на старом родительском диване. В их «хрущевке» было тесно, уютно и по-особенному безопасно. Отец, как всегда, ворчал на телевизор, где шла повторная трансляция футбольного матча. — Ну что этот бестолковый в центре делает? Смотреть противно! — бормотал он, но с экрана не отрывался. — Пап, они же уже выиграли, ты знаешь счет, — лениво заметила Алина, уткнувшись носом в книгу...

Ужин почти догорел. Аромат тушеных овощей и курицы в сметанном соусе все еще витал в уютной кухне. Я аккуратно расставляла тарелки, стараясь не шуметь. Семилетняя Маша, утомленная учебным днем, дремала на диване под звуки мультфильма, а двухлетний Егорка, наконец-то накормленный и умытый, увлеченно строил башню из мягких кубиков у моих ног. День был долгим, но приятно продуктивным. Успела все: сдать отчет по работе, забрать детей из сада и школы, заскочить в магазин, приготовить любимое блюдо Игоря...

Командировка в Питер свалилась на меня как снег на голову. Срочный аудит, горы документов и три ночи беспокойного сна в гостиничном номере. Я считала часы до возвращения домой. Перед отъездом удалось сделать последнее важное дело. Мои родители, Ольга и Виктор, приехали из своего тихого подмосковного городка погостить и помочь с ремонтом. Мы с мужем Максимом уже месяц как разобрали старую кухню и жили на полу с электроплиткой и микроволновкой. Папа – мастер на все руки, он должен был помочь Максиму собрать новую мебель...

Последний луч заходящего солнца золотил край моей чашки, в которой уже остывал недопитый чай. Я перечитывала список просмотренных квартир, делая пометки на полях. «Второй вариант — светлая кухня, балкон, но далеко от метро. Пятый — почти идеально, но нужен косметический ремонт». В горле приятно щемило от волнения. Мы с Максимом семь лет копили на эту квартиру, отказывая себе во всём, и сейчас были так близки к цели. Ключ щёлкнул в замке, и через мгновение в комнату вошёл Максим. Я улыбнулась, готовясь поделиться с ним мыслями, но улыбка замерла на губах...

Утро начиналось как обычно. Словно кто-то заново прокручивал одну и ту же пленку с едва заметной царапиной. От этой царапины картинка чуть подрагивала, но в целом все было знакомо и почти привычно. Я стояла у плиты и переворачивала сырники. Румяные, с хрустящей корочкой, пахнущие ванилью. Максим всегда любил, когда я их готовлю. Раньше он подходил сзади, обнимал за талию и целовал в шею, выпрашивая самый первый, еще горячий. А я делала вид, что отталкиваю его, мол, мешаешь. Сейчас он сидел за кухонным столом, уткнувшись в экран телефона...

Последние лучи осеннего солнца робко пробивались сквозь шторы, окрашивая комнату в теплые, медовые тона. Я сидела в кресле, прижимая к груди нашего сынишку Степана. Он, сытый и довольный, посапывал, сжимая в крошечном кулачке край моего халата. Из кухни доносился стук посуды и голос Максима, моего мужа. Он напевал что-то под нос, готовя ужин. В воздухе витало умиротворение, та самая хрупкая, драгоценная идиллия, ради которой стоило пережить все тяготы беременности и первые месяцы бессонных ночей...

Последний осенний месяц выдался на удивление хмурым и дождливым. За окном машины стеклоочистители монотонно сметали с стекла потоки воды, ритм их работы навевал легкую дремоту. Я прижалась лбом к прохладному стеклу, наблюдая, как размытые огни вечернего города плывут мимо. Рука сама потянулась к животу — плоскому и пока еще не подающему никаких признаков той маленькой тайны, которую мы с Максимом хранили вот уже три недели. Скоро придется сказать его маме. Я знала, она будет счастлива. Максим одной рукой уверенно вел машину, другой сжал мою ладонь...

Тишина в моей квартире была таким же привычным и дорогим удовольствием, как утренний кофе на балконе с видом на парк. Две комнаты, купленные в ипотеку, которые мы с мужем Алексеем отдирали от старых обоев и вылизывали до блеска три года. Это была не просто недвижимость. Это была наша крепость. Наше тихое, пахнущее свежестью счастье. Алеша уехал в недельную командировку, и я, признаться, баловала себя этим одиночеством. Можно было разбросать вещи по дивану, смотреть сериалы до полуночи и никуда не торопиться...

Я зашла в квартиру, сбрасывая мокрые ботинки в прихожей. Вечер пятницы, дождь за окном, а дома — тепло и пахнет жареной картошкой. Мама, как обычно, накрывала на стол, отец копался в телефоне.   — Алина, ну наконец-то! — мама обернулась, улыбаясь. — Мы тебя ждём, у нас новость!   Я села за стол, насторожившись. В их «радостных новостях» обычно скрывался подвох.   — Ну, говорите уже. Что случилось?   Отец отложил телефон, торжественно выпрямившись.   — Мы переоформили квартиру. Теперь она в собственности Игоря...