Ирония судьбы

Последняя коробка с книгами заняла свое место в углу гостиной. Мария вытерла пот со лба и окинула взглядом их новую, еще пахнущую свежей краской квартиру. Двухкомнатная, в панельной многоэтажке на окраине города. Не дворец, но их собственный угол. Их крепость. Ипотека на двадцать лет казалась пугающей, но ощущение собственного дома стоило того. Игорь, ее муж, обнял ее сзади, прижав подбородок к ее макушке. —Ну что, хозяйка, нравится? — в его голосе слышалось неподдельное облегчение и гордость...

Аромат запеченной утки с яблоками и корицей густо витал в воздухе, смешиваясь с запахом свежего салата и дорогого парфюма. В гостиной гремели голоса, смеялись, звенели бокалы. Алиса стояла у плиты, помешивая соус. Он должен был получиться идеальным, без единого комочка. Как и весь этот юбилейный ужин в честь свекрови. Она вытерла лоб тыльной стороной ладони и украдкой взглянула на свое отражение в темном стекле духовки. Растрепанные волосы, испарина на лбу, пятно от чего-то на фартуке. Ей было тридцать пять, а выглядела она, пожалуй, на все сорок...

Вечер выдался на удивление спокойным. За окном медленно сгущались сумерки, окрашивая небо в сиренево-серые тона. В квартире пахло ужином — ароматным супом и свежим хлебом. Лена, стоя у раковины, перебирала теплые тарелки, слыша за спиной ровное дыхание дочки. Трехлетняя Катя, утомленная дневными играми, уснула на диване, уткнувшись в мягкую игрушку. Ее муж Алекс полулежал в кресле, уставившись в мерцающий экран телевизора, где беззвучно двигались люди. Он выглядел уставшим после долгого рабочего...

Коробка с надписью «ПОСУДА» стала последней каплей. Скотч никак не хотел поддаваться, и Алиса в ярости дернула его, порвав вместе с картоном. Из коробки с грохотом выпал свадебный сервиз, тот самый, от свекрови. Чашка отскочила к ногам и разбилась вдребезги. Она не стала ее поднимать, просто смотрела на осколки, а по щекам текли тихие, горькие слезы. Не от сломанной чашки, конечно. От семи лет, которые разбились вместе с ней. Она стояла посреди гостиной, уже почти пустой. Полки оголились, оставив призрачные силуэты из пыли...

Первые лучи утра едва просачивались в кухню, окрашивая стены в бледно-серые тона. В квартире царила тишина, нарушаемая лишь равномерным похрапыванием Алексея из спальни и тихим шипением кофеварки. Марина, закутавшись в старый потертый халат, уже стояла у плиты. Ее движения были отработаны до автоматизма: мука, яйца, молоко. Ложка глухо стучала о стенки миски, взбивая тесто для блинчиков. Она чувствовала себя как зомби. Каждое утро одно и то же. Пока муж сладко спал, она должна была угождать его матери...

Вечер пятницы выдался на удивление тихим и уютным. В нашей небольшой, но уютной двушке пахло только что приготовленным супом и свежей выпечкой. Я, Алиса, закутавшись в мягкий плед, с наслаждением растянулась на диване, перелистывая страницы книги. Мой муж, Максим, возился на кухне, наигрывая какой-то мотив и побрякивая посудой. Эти редкие минуты тишины и покоя, когда мы оставались одни, были для меня настоящим бальзамом после тяжелой рабочей недели. Квартира досталась мне от бабушки, и каждый сантиметр здесь был обжит и любим...

Аромат запеченной курицы с чесноком и свежего салата смешивался с уютным гомоном в просторной кухне Алексея. Он с удовольствием наблюдал, как его жена Катя перекладывает салат из большого блюда в порционные тарелки. В доме было тепло и спокойно, по-настоящему семейно. Таким вечером он любил собирать близких — чтобы пообщаться, отдохнуть от бесконечной беготни. За столом, кроме них, сидели его младшая сестра Ирина с мужем Димой. Алексей налил всем по бокалу красного вина, поймал взгляд Кати и улыбнулся...

Телефон завибрировал на кухонном столе, разрывая вечернюю тишину. Алена, дочитывающая отчет, вздрогнула и с раздражением посмотрела на экран. «Свекровь». Словно холодная капля скатилась по позвоночнику. Они не общались с Галей Ивановной почти месяц — с тех пор, как та в очередной раз попеняла, что «часики-то тикают, а внуков я все не дождусь». Алена потянулась к телефону, мысленно готовясь к очередному манипулятивному разговору. Но голос в трубке прозвучал на удивление мягко и приветливо. — Аленочка, милая, это я, Галина...

Последний кусок пасты исчез в тарелке дочки, когда зазвенит ее смех. Я улыбнулась, вытирая влажной тряпкой столик для кормления. В спальне доносился ровный гул дрели — Сергей наконец-то собрал тот самый шкаф, который неделями пылился в коробке в прихожей. В воздухе витал обычный вечер пятницы — уставший, но мирный, пахнущий детской присыпкой и макаронами с сыром. Я отнесла тарелку на кухню и замерла у раковины, глядя в окно на зажигающиеся огни города. Три года брата, полтора из которых — жизнь с ребенком, научили ценить эти редкие минуты тишины...

Аромат жареной картошки с луком и курицей, томленой в сметане, наполнял уютную кухню. Это был фирменный рецепт Алины, который Игорь всегда упрашивал ее приготовить. Она поставила на стол салатницу с хрустящими огурцами, почувствовав приятную усталость в спине после долгого дня и двухчасовой готовки. Сегодня была пятница, зарплатный день, и она хотела сделать маленький праздник. Игорь уже сидел за столом, уткнувшись в экран телефона. Он молча наложил себе полную тарелку и принялся есть с таким видом, будто проделал огромный путь до дома, а не просидел весь день в офисе...

Аромат домашнего яблочного пирога и запеченной курицы витал в воздухе, смешиваясь с тонким запахом моих духов. В этот вечер в нашем доме царила та самая уютная, почти идеальная атмосфера, ради которой и затеваются дни рождения. Я, Алина, стояла на кухне, поправляя салатницу, и ловила себя на чувстве легкой, счастливой усталости. Все было готово. Денис, мой муж, должен был вот-вот вернуться с работы. Наш пятилетняя дочка Катя уже бегала вокруг стола, украдкой пытаясь стащить с тарелки вишенку из торта...

Последняя коробка с книгами заняла свое место в шкафу. Вика вытерла ладонью лоб, оставив на коже легкую пыль, и обвела взглядом гостиную. Пустая, пахнущая свежей краской и новым ламинатом, она казалась ей самым прекрасным местом на земле. Это была не просто квартира. Это была крепость. Твердыня, которую они с Максимом строили пять долгих лет, отказывая себе во всем, от последней пары туфель до отпуска у моря. — Ну что, профессор, — обернулась она к мужу, который возился с подключением телевизора, — мы дома? Максим отвлекся от проводов, улыбнулся своей спокойной, немного уставшей улыбкой...