Истории о любви и не только

– Серьёзно, Саша? – Катя замерла. – Тётя Надя? Та самая, которая в прошлый раз три часа рассказывала, как правильно солить огурцы? Саша, сидя напротив за кухонным столом, отложил телефон и посмотрел на жену. Его тёмные брови слегка нахмурились, но в глазах мелькнула искренняя надежда. – Ну да, тётя Надя, – кивнул он, будто это было само собой разумеющимся. – Она уже билеты купила. Приедет в пятницу. Я сказал, что мы будем рады. Катя медленно положила ложку на стол. Их маленькая кухня, пропахшая утренним кофе и тостами, вдруг показалась теснее обычного...

– Что ты сказал? – Катя замерла. Её сердце вдруг заколотилось так, будто хотело выскочить из груди. Сергей стоял в дверях кухни, скрестив руки. Его взгляд был холодным, чужим, как будто перед ней был не тот человек, с которым она делила постель десять лет. Тот, с кем они вместе радовались рождению сына, спорили из-за мелочей, смеялись над глупыми шутками. – Я сказал, что встретил другую, – повторил он, чуть повысив голос. – Это конец, Катя. Собирай свои вещи, бери Димку и ступай к своим родителям...

– Лен, ну что ты начинаешь? – Сергей устало потёр виски, не глядя на неё. – Они же семья, не чужие люди. Пришли, посидели, поели. Что тут такого? Лена сжала губы, чувствуя, как внутри всё кипит. Она стояла у раковины, до блеска оттирая и без того чистую сковороду. За окном моросил осенний дождь, а в кухне ещё витал запах жареной картошки и котлет – очередного ужина, который она готовила для толпы родственников мужа. Золовки, их мужья, дети – все снова заявились без звонка, как будто её дом – это столовая с вывеской «всё бесплатно»...

– Оля, подожди, – Катя сжала телефон так, что пальцы побелели. – Мы же только в прошлом месяце вам помогли. Сколько можно? Ольга, сестра Катиного мужа, фыркнула в трубку. Голос её был резкий, как скрежет ножа по тарелке. – Катя, ты что, не понимаешь? Мы семья! Семья друг другу помогает! У вас вон, зарплаты, машина, квартира! А я с двумя детьми одна, Дима опять без работы. Вы что, хотите, чтоб мы на улице оказались? Катя стояла на кухне, глядя на недопитую чашку чая. Ей было тридцать пять, пятнадцать из них – в браке с Андреем...

– Дружеская помощь? – переспросила Лера, чувствуя, как голос дрожит от обиды. – Дима, ты каждый вечер с ней переписываешься, в выходные к ней ездишь! Это что, теперь так дружба выглядит? Лера стояла посреди кухни, сжимая в руках полотенце, которым только что вытирала тарелки. Её тёмные волосы были собраны в пучок, а в глазах – смесь боли и гнева. Дима сидел за столом, уставившись в телефон, который он поспешно перевернул экраном вниз, как только она вошла. – Лер, ну что ты начинаешь? – он откинулся на спинку стула, стараясь выглядеть расслабленным, но пальцы нервно постукивали по столу...

– Ты серьезно, Аня? – Сергей смотрел на неё, прищурившись, будто пытался разглядеть что-то в её лице. – Я пятнадцать лет в эту квартиру вкладывался. Полы, окна, кухня – всё было на мне! А ты теперь просто так меня выкинешь? Аня сжала губы, чувствуя, как внутри всё кипит. Она стояла у окна их – нет, теперь уже её – квартиры, глядя во двор. Город за стеклом жил своей жизнью: машины гудели, дети играли во дворе, а где-то вдалеке выла сирена. Но здесь, в этой комнате, воздух был тяжёлым, как перед грозой...

– Катюша, ты что, серьёзно? – Светлана Ивановна стояла в дверях, сжимая сумку так, будто это было её последнее оружие. Её голос дрожал от обиды, но глаза горели праведным гневом. – Я тебе пишу, что мы едем, а ты… ты мне про какой-то блог?! Катя стояла в прихожей, скрестив руки на груди. На кухне за её спиной тихо шипел чайник, а на столе лежал телефон, на котором всё ещё светилось её вчерашнее сообщение свекрови: «Светлана Ивановна, я буду рада вас видеть, но сейчас занята новым проектом – кулинарным блогом...

– Здравствуйте, – выдавила Катя, чувствуя, как внутри нарастает знакомое раздражение. – А вы… не предупреждали. – Да ладно тебе, – свекровь махнула рукой, будто отгоняя муху. – Семья же! Какие предупреждения? Вить, ставь пакеты на кухню, не стой столбом. Виктор Петрович молча прошёл мимо, бросив на Катю виноватый взгляд. Он всегда молчал. Всегда смотрел виновато. И всегда привозил с собой гору овощей с дачи, которые потом гнили в холодильнике, потому что Катя не успевала их готовить. Катя закрыла дверь и глубоко вдохнула...

– Я не знаю, что делать, Лен, – выдавил Сергей, потирая виски. – Это же не просто дача. Это мамин дом, память о папе. – А наша семья? – Лена шагнула ближе, её голос стал тише, но от этого только жёстче. – Мы для тебя что, не важны? Мишка вчера спросил, поедешь ли ты с нами. И я не знала, что ответить, Сережа. Не знала! Сергей замер, его лицо побледнело. Он смотрел на неё, словно видел впервые, и Лена вдруг поняла: это был её предел. Кульминация всего, что копилось годами. На следующее утро дом был непривычно тихим...

– Лен, о чём ты? – он осторожно положил телефон на стол, но Лена заметила, как его пальцы дрогнули. – Я просто сказал, что мама попросила помочь с машиной. Это же не конец света. Сергей замер в дверях, держа телефон, на экране которого ещё светилось сообщение. Его лицо, обычно спокойное, напряглось, словно он пытался понять, откуда взялся этот взрыв. – Не конец света? – Лена швырнула ложку на столешницу. – Сергей, ты обещал детям отпуск! Море, песок, а не очередные выходные у твоей мамы, где я снова...

– Зинаида Павловна, подождите, — Катя сжала телефонную трубку. — Какую семью? О чём вы вообще? Свекровь фыркнула в трубку, будто Катя задала самый глупой вопрос на свете. – Нашу семью, Катя! Мою сестру Галю с мужем, их детей, внуков. Племянников Славы. Всех, короче. У тебя же дом огромный, места навалом! Или ты теперь такая важная, что родню мужа принимать не хочешь? Катя почувствовала, как в груди закипает раздражение. Она стояла посреди своей маленькой городской квартиры, глядя на недопитый кофе, который уже остыл в кружке с надписью «Лучшая мама»...

– Катя, где салфетки?! – голос Тамары Николаевны перекрывал гул голосов, детский визг и звон посуды, наполняя квартиру какофонией. – На кухне, в шкафу! – крикнула Катя, пытаясь удержать поднос с бутербродами, пока чья-то рука тянулась за очередной порцией. Гостиная была похожа на вокзал в час пик. Двадцать человек – тёти, дяди, двоюродные братья, их жёны и дети – заполнили каждый сантиметр пространства. Тётя Лариса, в ярко-розовом платье, громко рассказывала анекдот, заглушая телевизор, который кто-то включил на полную громкость...