Павел СказИтель

Как-то в выходные, а было это, если мне память не изменяет, в мае, отправились мы с супругой на дачу — дело привычное, но всякий раз радостное. Разгрузили машину, внесли припасы в домик, вышли на веранду передохнуть да окинуть взглядом родные просторы. И тут — чудо! На яблоне, что прямо напротив веранды красуется, суета небывалая. Птички пёстрые, коричневые с рыжиной, порхают меж ветвей, хлопочут, суетятся. Супруга моя, глазастая, первой заметила: — Что это за птички незнакомые? Присмотрелся я внимательно — и вправду, не воробьи, не синицы...

День выдался солнечный. Василий остановил машину на стоянке перед церковной оградой. С храма как раз прихожане начали выходить, воскресная служба закончилась. С внуком Володей вышли с машины, прошли за ограду. На входе Василий осенил себя крёстным знамением, поклонился. В церкви тихо, свечки лампад потрескивают. Воздух пропитан запахом ладана и воска. Перед алтарём священник в рясе, отец Климент. Василий кашлянул, привлекая внимание. Отец Климент обернулся, приветливо улыбнулся. Василий, а следом и внук поклонились: — Добрый день, отче! — Спаси вас господи! – осенил их крёстным знамением...

В одном уютном дворике жил-был Шмель. Не слишком большой, не слишком маленький — самый что ни на есть средний шмель. Его домом служил красивый цветок, ставший для него и спальней, и убежищем от непогоды. Каждое утро, как по расписанию, Шмель просыпался с первыми лучами солнца. Он умывался капельками утренней росы, расправлял крылышки и отправлялся в свой ежедневный обход. Его владения были невелики — всего лишь участок, ограниченный высоким забором, но для шмеля это был целый Мир, полный удивительных растений и цветов...

Воскресенье выдалось что надо! Встали, как и положено в выходной, в «почётные» 8 утра — для нас это настоящая роскошь — позволить себе поспать подольше. Пока жена колдовала над творогом со сметаной (она у меня мастерица по части завтрака), я неторопливо попивал кофеёк, любуясь на этот кулинарный процесс. После завтрака решили не тянуть кота за хвост. Тянуть время было категорически нельзя. Эти наглые помидоры, которые мы с таким трепетом сняли с кустов (благо погода вовремя подсуетилась и устроила проливной дождь), уже дозрели и начали вести себя как капризные подростки...

Среди ночи Василий проснулся. Лежал, не открывая глаз, кругом тишина только сверчок скрипит в углу, а ощущение такое, словно на него кто-то смотрит, причём не просто, а требовательно смотрит. Редкие уже волосы на голове (возраст всё-таки) зашевелились. Жуть какая-то, шевельнулась слабая мысль. Михалыч приоткрыл глаз, прямо перед ним на краю тахты отчётливо видимый в лунном свете сидел маленький мохнатый человечек. Из-под низко надвинутой меховой шапки на него смотрели круглые жёлтые глазищи с чёрными вертикальными зрачками...

Увидел сегодня такую картину: крыша дома густо облеплена голубями. И конёк, и скат. «Что бы это значило?» — подумал я, доставая смартфон. Такой момент необходимо запечатлеть. Они просто замерли: головами не крутят, не шевелятся, не перемещаются туда-сюда. Причём, если приглядеться, их головы повёрнуты в одну сторону. Загадка какая-то. У меня в голове родилось несколько шуточных версий: 1. Кто-то загипнотизировал голубей. 2. Голуби впали в летаргический сон. 3. Голуби ждут появления важной персоны, например, своего голубиного царя...

Вечерело. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев. Стало заметно прохладнее. До места очередной стоянки оставалось с километр. Река, в очередной раз вильнув, открыла нашим путешественникам крутой берег, изрядно заросший лесом. Под берегом просматривался небольшой омут, с краю которого торчали почерневшие и покрытые зелёной слизью толстые сваи. На них чудом держался полуразвалившийся сруб с провалившейся крышей. Прямо из стены, выходящей на реку, торчало толстое круглое бревно, на котором уцелели остатки конструкции, похожей на колесо...

Берег был что надо: маленький, но чистый пляж, сразу за которым стояли высокие стройные сосны. Их стволы отливали золотом в лучах солнца, а кроны стремились к облакам. Камыш высокой стеной обступил пляж справа и слева. Лодка, шурша по песку, медленно выползла на берег. Санька, сидевший на первой банке, первым и выскочил на берег, за ним — Витёк. Вовка, как настоящий капитан, покинул своё, хоть и маленькое судно, последним. Вышел, потянулся с хрустом, разгоняя застоявшуюся за трёхчасовое плавание кровь...

На место, откуда наши друзья решили начать своё путешествие, их доставил дедушка Вовки. Попутно. — Полундра! Свистать всех наверх! —заорал Вовка. Он подбежал к палатке, там на дереве была привязана ржавая банка, которую наши путешественники использовали в качестве рынды. Схватив металлическую кочергу, Вовка начал бешено колотить ей по банке. Из палатки высунулись взлохмаченные головы его сонных спутников. Санька с Витьком, хлопая глазами, выползли наружу. —Что случилось и почему такой шум? —поинтересовались они в один голос...