Котячьи мирки

Они говорят, что я сумасшедший. Глупцы. Те, что никогда не познают красоту других миров. Сияние чуждых, но прекрасных солнц. Полеты драконов под облаками. Поражающую монументальность подземных городов и основательность их владельцев, гномов. Величие древних лесов и высокомерие эльфов. Сверкание горных ручьев и пугающую тьму морских просторов...

17 августа 16..г. Шторм, как всегда, накрыл внезапно. Только что безоблачное небо затянуло тяжелыми черными тучами, а спокойное синее море обратилось черной, вздыбленной бездной. Сколько наш корабль швыряло в этом ничто, без верха и низа, я не знаю, но наконец ветер утих, и корабль застыл посреди Тихого океана. По крайней мере, я надеюсь, что мы еще в Тихом. Так как вернувшись после бури в свою каюту только две вещи я смог беспрепятственно идентифицировать – это прикрученные к полу кровать и стол...

Будь проклят Куохтемок, со всем своим кланом разом. Еще вчера клан Куохтли, мой клан, был одним из двух по силе в Теночтитлане, а уже сегодня его остатки будут принесены в жертву великому Яотлу. На свободе, волей случая, остался только я. Взбрело мне в голову украсить новое творение, созданное для ушедшей Уеман, семпасучитлем, растущим в дневном переходе от великого города. Когда я вернулся, узнал, что теперь являюсь единственным живым Куохтли в этом проклятом городе. Только... что может такое ничтожество, как я...

Новый день и первая кукла. Солнце неутомимо взбирается вверх. Стремится поскорее взглянуть на проклятый мир. Окинуть взглядом опустевшие города, оставшиеся без своих создателей. Порадоваться разросшимся лесам и очистившимся рекам. Больше некому уродовать планету. В тот день, когда это все началось, на территории одного из самых крупных исследовательских институтов прогремел взрыв. В небо поднялся ровный, свинцово-серый и блестящий столб, как мы думали, дыма. Только дым не ведет себя так… неподвижно...

Сколько лет я потратил на то, чтобы добраться до шеи короля? Десять, а может, тринадцать. Разве это имеет значение. Сейчас? Вот они: дряблый подбородок, обросший черной, жесткой и чуть завивающейся щетиной; щеки, обвисшие, заплывшие жиром и способные своим размером посоперничать с подбородком; колючие глазки, что следят за каждым движением, а после прикрываются блаженно. Движение и густая, белая пена скользит вниз вперемешку с этими мерзкими кручеными волосками. Еще движение и оголяется розовая, покрытая широкими порами щека...

Утро, поскудное как день, вечер и ночь. Ритмичные звуки: клац, топ, шерх — разбивались о стены в узких улочках, терялись в кучах хлама и возне мелких тварей у сточных канав. Клац, топ, шерх, Йорен ненавидел эти звуки и, стиснув зубы, как мог старался напрячься, заглушить мерзкое преследование: клац, топ, шерх. Лучше было думать, так они не ввинчивались в мозг. Мостовая — почти чистая. После ночных ливней все, что могло плавать, унеслось вниз по склону, в трущобы. За это время там должны уже были отрастить жабры...

В доме Ридеон ощущалось оживление. Томас, крупный, тучный глава семейства с лицом добродушного бульдога радостно потирал руки. Его жена, Мари, поправляла оборки на платье восьмилетней Арики. Сама Арика хмурила бровки и недовольно поглядывала на родителей и слуг. Подумаешь, событие, дядя Винсент едет. Он же каждую неделю у них гостит! Ну да, сейчас его не было аж три месяца - папа рассказывал, что его высылали, или отсылали, к степнякам. Но ведь это все тот же Винсент! Зачем наряжаться и собираться в кучки, если тот все равно закроется с отцом в кабинете, где будет пить и рассказывать...

18+ В рассказе присутствуют сцены жестокости и насилия! Откуда могла взяться эта баба посреди трассы. До ближайшего городка километров сорок. Машины не видно, мотоцикла какого, да даже велосипеда нет. И, как назло, дорога пустынна. Ни попутных, ни встречных. Сколько посреди ночи полицию ждать? Игорь вновь посмотрел на скрученное ударом тело. Вывернутые ноги, словно желающие завиться в спирали руки, брошенной половой тряпкой растрепавшиеся темные волосы. Слипшиеся. И глаза. Видные даже издалека, блестящие от света фар и совершенно пустые, безжизненные...

Кто же знал, что так получится... — Бездарь. Беспомощный, бестолковый бездарь, — с самодовольным видом констатировал профессор Раваши Иштизи. Сухой и высокий, импозантный старик с кудрявыми седыми волосами и несколько лохматой бородой. Он сверкнул на покрасневшего ученика круглыми стеклами очков и явно вознамерился оставить свое мнение в документах. — Профессор, я прошу дать мне еще один шанс, — процедил его ученик сквозь зубы. Сдерживать эмоции было тяжело. Проклятый старик завалил уже полгруппы, давая задания уровня на порядок выше того, что освоили ученики...

– Посмотри на брата! Ты, мой наследник, а по сути, никчемное существо! – Папа, прости, я все исправлю. – Ничтожество! – Отец, извини меня, я все сделаю. * – Куда?! Ты сошел с ума? – Но, отец, я ведь… для тебя… – Для меня? Для себя, из-за своей никчемности и лени! Ты должен был стать военным, а не это! – Но сыск гораздо престижнее, даже король… – На то он и король! Он может себе позволить маленькую слабость. Ты представитель древней фамилии, ты должен был стать воином! – Прости отец, я хотел как лучше… – Ничтожество...