Нектарин

Я уставилась в экран и поначалу не поняла, почему у меня пересохло во рту. Обычный перечень проблемных квартир: город, район, этаж, площадь, задолженность по оплате. Я десятки таких адресов просматривала каждую неделю, не испытывая ни жалости, ни злорадства. Чужое несчастье давно превратилось в сухие строки. Но тут взгляд зацепился. Улица. Дом. Корпус. Этаж. Я даже шевельнула губами, словно проверяя, правильно ли читаю. В нос ударил призрачный запах хлорки из того подъезда, смешанный с щами, которыми вечно пахла общая лестничная площадка...

Квартира досталась мне слишком рано. Мама с папой ушли один за другим, и их двушка с потёртым паркетом и видом на старые тополя стала моим единственным якорем в этом городе. Я долго боялась в ней жить одна, пока не появился Сергей. Тогда казалось, что он меня спасает. На самом деле, как выяснилось, он просто заходил в уже готовый дом. Вера Павловна въехала к нам почти сразу после свадьбы. С чемоданом, тоном хозяйки и фразой, которую я буду помнить всю жизнь: — Ну что, доченька, приютишь старуху в нашей семейной квартире? «Нашей»...

Когда мне было всего двадцать три, я стояла в загсе в простом кремовом платье и думала, что жизнь наконец-то складывается. В коридоре пахло влажными бумагами и хризантемами, по мраморному полу гулко стучали каблуки чужих невест, а Игорь держал меня за руку и шептал в ухо: — Ну всё, жена… Теперь у нас с тобой всё будет по‑настоящему. Я верила. У меня была доставшаяся от бабушки двухкомнатная квартира в нашем провинциальном городе, ещё сырая после старого ремонта, с облупленной краской на подоконниках, но своя...

Я всегда думала, что моя жизнь наконец-то сложилась правильно. Своя квартира, пусть в ипотеку, но моя, с узким коридором, где пахнет свежей краской и недорогим ламинатом, и кухней, в которой я сама выбирала каждую полку. Работа, где ко мне прислушиваются, и вот он, главный шанс: вечером я должна была по связи представить наш проект зарубежным вложителям. От этого выступления зависело повышение и переезд в европейский офис. Казалось, осталось только дотянуть до вечера. С утра я ходила по квартире, как натянутая струна...

Я до сих пор помнила первый раз, когда Галина Петровна вошла к нам «как домой». Тогда мы только расписались, я ещё складывала постельное бельё в наш новый шкаф, а она открыла дверь своим ключом, громко щёлкнула выключателем и, не здороваясь, прошла на кухню. Сняла сапоги прямо посреди коридора, сунула нос в кастрюлю и недовольно хмыкнула. Потом были ещё годы такого «домашнего» хождения: она появлялась без предупреждения, распахивала мои шкафчики, перетряхивала бельё, пододвигала мебель и при этом ругалась так, что стены дрожали...