Картины и Цветы

В «Магните» с утра — как всегда. Давка, суета, звяканье монет у кассы. Особый контингент: мамочки с колясками, забежавшие за пачкой памперсов перед прогулкой, и старики, которые неторопливо перебирают гречку. Им не столько гречка нужна, сколько люди рядом, чужие голоса, чтобы не так страшно было жить в тишине своей квартиры. Но не об этом. Выхожу из магазина, прижимая к груди горшок с орхидеей. Белая, с нежными прожилками лилового, — нашла ее в самом углу на полке, застоявшуюся, чуть пыльную, и не смогла пройти мимо...

Меня мучает мысль. Нет, не мысль – мелкий, противный бесёнок, который устроился на моем плече и с утра до вечера шепчет на ухо: «Ты должна! Должна! Должна!». Сегодня первое сентября. Я проснулась с чувством, что мне должны подарить букет астр и лично проводить до школы. Но нет. Реальность такова, что это я раздала всем астры – в виде завтрака, собранного портфеля и выглаженной формы. Я – универсальный автомат по выдаче благополучия. Жена, мать, дочь, подруга, специалист по клиентам и главный половец цветов в отдельно взятой квартире. И вот, когда глобальная миссия «Утро-Х» была выполнена, я совершила страшное преступление...

Оно отпустило свой пушистый парашют и позволило ветру унести себя. Не было страха, не было сопротивления, только легкое, почти воздушное парение. Белоснежный зонтик, невесомый, как мечта, поймал поток воздуха и понесся над бескрайним полем. Внизу проплывала изумрудная трава, ещё сочная и густая от уходящего лета. Небо над головой было ярко-голубым, словно вымытым дождём, а воздух… Воздух был вкусным. В нём витал сладкий аромат спелых трав, пыльная теплота земли и далёкий, манящий запах речной воды. Где-то вдали лениво журчала речка, её плеск сливался с переливчатой песней жаворонка и доносящимся из-за холма спокойным окриком пастуха, собиравшего стадо...

Она сидела у окна, за которым медленно угасал осенний день. Её звали Люся, но в палате пансионата «Отрада» её все звали бабой Люсей. А она с тихим, внутренним протестом отзывалась только на «мадмуазель Люс» — про себя, конечно. Для всех она была просто старой, слегка странной женщиной с слишком прямой спиной и взглядом, устремлённым куда-то далеко, поверх голов и за стены. С юности Люся предоставляла. Это было её любимое слово — не «представляла», а именно «предоставляла», давая своему воображению полную свободу и право на реальность...