Когда в палате раздаётся крик

Путь до мрачного здания не занял много времени - просто так казалось. Туман сгущался, и в его глубине начали вырисовываться очертания странных фигур, у которых практически не было сходств с человеческими. Девушки поспешили к загадочному месту, ведь, наверняка именно там можно найти разгадку происходящего вокруг мракобесия. Стоило только пересечь порог, как Маргарита и Алиса оказались в огромном атриуме с запущенными и слегка осыпавшимися барельефами, старыми обшарпанными колоннами. С внешней стороны казалось, будто сооружение имеет этажи, отдельные кабинеты, поскольку окон только с торца можно было насчитать несколько десятков. Но нет, здание оказалось цельным. Часть потолка обрушилась, и ошметки кровли были разбросаны в разных углах пространства, издалека напоминающие мелкие сугробы. Вдалеке, практически у самой дальней стены, стояла больничная койка с металлическими прутьями - точь-в-точь как на плакате. На минималистичной мебели лежала без движений девушка. Достаточно было подойти ближе, чтобы обнаружить на ней множественные трубки и провода. Её лицо знакомо, пожалуй, каждому журналисту, охотнику за инсайдерской информацией, жрецу потаенных скелетов и дробителей секретов. Кэри. Знаменитость, о которой так мало известно. Несмотря на, казалось бы, бедственное положение женщины, она выглядела вполне здоровой. Только мелкие синевато-фиолетовые прожили выдавали в ней нервозно-противоестественные признаки. За окном клубилась и наступала тьма. Серая дымка тумана сместилась непроглядными тучами, которые, казалось, спустились с небес на землю и стёрли оставшиеся контрасты. Гулкий рык и шёпот множества голосов заставили рефлекторно вздрогнуть и ощутить ледяной сков. "Нам придётся выбрать нужные провода. И способ защиты"

Торнадо начало свирепеть еще больше. Двигаться в путь – или оставаться на месте и ждать неизвестности. Выбор был невелик. Маргарита и Алиса двинулись в сторону ближайшего компьютерного клуба, где вероятность найти хотя бы один работающий аппарат повышалась в несколько раз. Ошметки штукатурки разлетались по округе, попадая в волосы и иногда мешали видеть, что впереди. Квадрокоптер послушно следовал за двумя фигурами, периодически попискивая, словно пытаясь предупредить о чем-то. Либо это был странный сигнал, с помощью которого он перемигивался с себе подобными – сквозь гул урагана можно было различить многоголосье, разливающееся на высоте. Внезапно Маргарита почувствовала резкое прикосновение и окружающая действительность погрузилась во тьму. Она замахала руками, пытаясь справиться с чем-то одновременно легким и настойчиво держащим в объятиях. Мгновение – и она снова видит вокруг атмосферу упадничества. - Ветер, - произнесла Алиса. – Плакат. Только и всего. - От сердечного приступа тут недалеко, - поправляя волосы, нервно ответила Маргарита. Взгляд невольно упал на картинку, завершающую громкую и одновременно саркастично-насмешливую фразу: «и долго мы будем спать?». На фотографии была изображена знакомая, столько раз изучаемая фигура, лежащая на больничной койке с рядом стоящей капельницей. Почему-то руки и ноги женщины были перевязаны бинтами и прочно прикреплены бинтами к железным прутьям. - Это же… - Кэри. Да. Но она же сейчас в Филадельфии, разве нет? Дрон оживился и учтиво пискнул. Маргарита обратила на него внимание: - Мы должны найти ее? Она близко? Утвердительное жужжание. - Здесь? В одной из лечебниц? Подтверждающий звук. - То есть, ее тело лежит без сознания где-то в пределах нашей досягаемости, значит, чтобы выйти отсюда, нам нужно… Пробудить ее? – предположила Алиса. – Но если это так, то где мы, в итоге? Жуткий рык сотряс пространство между хрущевками, которые и так находились в весьма шатком положении. Из-за угла выглянуло некое подобие человека – высокое, округлой формы, белая кожа смотрелась нелепым пятном на фоне удручающей разрухи. Руки – нет, скорее, отростки – существа шли от головы, впалые глазницы очерчивали овальную тьму. Вскоре дроны запищали ультразвуком, а торнадо начал набирать обороты – вихрь кружился с пугающей быстротой, постепенно приближаясь. Из-за углов домов начала выползать другая местная фауна – вязкая темная жидкость, которая, казалось, имело свое сознание, древообразные создания с обрубками вместо конечностей, а еще люди… точнее, похожие на людей существа, у которых словно были вырваны отдельные части тела. Запекшаяся кровь бордово-черными пятнами покрывала то, что едва уцелело. Не сговариваясь, Маргарита и Алиса рванули с места, пока не зная, в какую именно сторону бежать и где скрыться от подступающего со всех сторон хаоса. Шрукатурная пыль превратилась в имитированную снежную бурю. И тут – лучик. Лучик надежды. - Сюда! – Маргарита схватила за локоть Алису и подтолкнула ее к растекшейся на одной из стен хрущевки пятно плесени. – Это единственный вариант. Зеленовато-желтая субстанция любезно приняла в свои объятия новых гостей. ****** Когда Маргарита подняла глаза, вокруг царила нерушимая тишина. Раньше она ее пугала, но сейчас стала музыкой для слуха. Она огляделась – пятно плесени немного заросло, но из него выступал какой-то металлический элемент. - Прости, но ты здорово нам помог, - девушка ласково провела пальцами по покореженной камере дрона. Вокруг был пустырь, покрываемый лишь легкой дымкой тумана. Вдалеке одиноко виднелось серое трехэтажное здание.

"Во мраке увидишь истину", - невнятно произнёс внутренний голос Маргариты. "Интересно, какую истину хотят поведать мне местные живописные ландшафты", - ответил второй голос. Пустота за входной дверью притягивала бесконечной тьмой. Только руку протяни - и ты с ней соприкоснешься. Вышла. Осмотрела лестничную клетку. У ног покорно почти ровным слоем лежал "снег" из штукатурной крошки, стены изъедены ржавчиной и покрыты плесенью, создававшей со стороны вид полуживого организма. Ступеньки в некоторых частях, в том числе и у самого основания лестницы прогнили и представляли собой весьма шаткую конструкцию. Фактически, это отрезало путь наружу, если бы Маргарита выбрала именно такой способ покинуть дом. - О лифте, полагаю, тоже не стоит и думать? Дрон благосклонно и удрученно издал жужжание, от которого даже на низких частотах начинала гудеть голова. "И как же выбраться? Надо же взглянуть на то, с чем пришлось столкнуться", - внутренний голос упорно пел свою песню. Маргарита осмотрелась. 7 этаж, через окно - весьма дурная идея слиться с улицей. Только если лицом в асфальт и до свидания. Склизкое шуршание за спиной заставило слегка вздрогнуть от прерванной гробовой тишины. Девушка обернулась, и взгляд на секунду выхватил шевеление в районе расползшейся плесени. Она была меньше. Точно, пятно стало шире. Оно расплывалось и углублялось, светло-зеленый цвет сменился на голубой, а затем на темно-синий. Плесень продолжала захватывать новые территории обширной стены, вытягиваться и, в конце концов, образовало овал, наполненный в центре вязкой чёрной жидкостью, напоминающей смолу. "Мне туда?" Квадрокоптер молчал, но вскоре сорвался с места и подлетел к новому образованию. Однако не решился испробовать его на себе. "Что ж, придётся все делать самой", - Маргарита осторожно протянула руку и коснулась нефтяной субстанции. Пальцы не коснулись стены, но прошли сквозь неё до середины ладони. Шаг. Теперь в бездне неизвестности скрылось плечо. Шаг. Одна нога впереди ощутила твёрдую землю по ту сторону. Шаг... Вдох. Улица. Покрытый пеплом асфальт. Ни единого прорыва ветра. Никакой свежести. Затхлый, тяжёлый воздух. Дома с мёртвыми глазницами стояли как величественные памятники цивилизации. Деревья с полуживой листвой пригнулись к земле. Вокруг ничто не прерывало глушь, кроме размеренной походки Маргариты. Квадрокоптеры самой разнообразной величины по-прежнему нависали над крышами, закрывая собой часть неба, словно безропотные стражи. "Всё то же самое, но совершенно чужое", - внутренний голос пока оставался единственным собеседником. "Свернуть за угол. Там есть стационарный телефон. Не факт, что сработает, но надо попытаться" Пара метров. Поворот за угол. Стоп. Посторонний шум. Откуда? Из подвала. "По лучшим традициям фильмов, нужно заглянуть туда? Ха, не на того напали!" Маргарита хотела было уже миновать сомнительное помещение, как изнутри раздалось то единственное, что могло заставить её передумать. Простое человеческое "да, бл*ть!" "Ну хоть кто-то. По крайней мере, вдвоём разобраться будет легче. Если я сейчас не ошибусь". Подвал, пожалуй, одно из немногих мест, которое осталось нетронутым и полностью соответствующим окружающей атмосфере. Кроме одного. В углу сидела молодая женщина в металлическом ошейнике, прочно прикованном толстой цепью к трубе. Её лицо раскраснелось и опухло от слез. Маргарита осторожно приблизилась к незнакомке, собираясь заговорить, но мимолетный взгляд, брошенный на номер вчерашней газеты рядом с ней, образовал ком в горле, остановивший поток речи. Не обязательно было читать весь заголовок целиком. Одного вырванного слова достаточно. "Кэри".

Открываем медленно глаза. Давай, это не так сложно. Или...? Маргарита осторожно настроила фокус зрения и огляделась. Белая долина не исчезла, а только словно набрала резкость. Теперь можно было рассмотреть буквально каждую крошинку, которая настойчиво выдавала себя за снежинку. - Нет-нет, это все усталость после работы, постоянные мысли, я сейчас вообще могу спать... Тревога нарастала и холодными щупальцами впивалась в мозг и грудную клетку, доводя процессы черепной коробке до гудения, словно где-то внутри работал на максимальных оборотах мотор. - А может, уже крыша поехала? Или тот чай, который я купила на днях какой-то галлюциногенный? Или не надо было смешивать с кофе? Да твою мать, кто вообще мешает чай с кофе, кроме меня в тот момент, когда пытаешься обскакать конкурентов? Она на секунду замолчала и попробовала оценить обстановку получше - ведь, наверняка, всему этому есть разумное объяснение. - Ремонт у соседей? Или землетресение. Хотя какое к черту землетрясение в Петербурге? Но, ведь, и в Африке раз в год идёт снег. Нет, не хочу снег. Мало мне дождя... Взгляд устремился вверх, где под потолком в зависшем состоянии парил квадрокоптер, немой наблюдатель сей картины. - Ну и что ты на меня смотришь? Между прочим, это ты меня сюда затащил, чего пищал по чем зря? Ответом было молчание и лишь интервально проявляющийся писк, свидетельствовавший о том, что аппарат все ещё находится в сознании. - Жив ещё? А ответы мне на вопросы кто-нибудь даст вообще? Я пока все это добро разгребать буду, явно со сном не подружусь этой ночью. А ты, скотина, вообще знаешь, сколько по пробкам добираться из Ленобласти в центр, а? Со стола был схвачен граненый стакан, немало повидавший за свою долгую жизнь, и тут же был отправлен в далёкое воздушное путешествие прямо в дрон. Но... Его траекторию будто что-то поменяло в последний момент, и стеклянное советское чудо пронеслось мимо, задев только краешек пропеллера. Звон раздался в пространстве около противоположной стены. - Покойся с миром. Квадрокоптер обиженно прожужжал и, словно отворачиваясь от агрессора, проплыл сквозь гущу повисшей сероватой пыли в сторону входной двери. Маргарита сокрушенно встала из-за стола и проследовала за ним. - Хочешь, чтобы мы вышли отсюда? Дрон победно и одновременно словно огорченно пискнул. - И ты хочешь сказать, что там меня ждёт что-то интересное? Квадрокоптер снова издал звук согласия. - Думаешь, вот так можно ко мне ворваться, искалечить мой дом, а потом любезно пригласить меня на прогулку? И что меня там ждёт - одному черту лысому известно? Реакция была неизменна. - А ты интересный. И даже вроде как угрозы не представляешь. Будешь моим провожатым? В конце концов, компания не помешает. Даже такая специфическая, как твоя. Квадрокоптер развернулся, и его тёмный глазок камеры уставился на Маргариту. В нем девушка заметила блеклый, промелькнувший буквально на секунду лучик. Как будто некой потусторонней надежды. - Ну что ж, спутник есть. Блокнот с ручкой всегда под рукой. На всякий случай возьму планшет - вдруг поймает связь. Маргарита подошла к двери и тронула ручку. Она медленно опустилась и впустила внешнее пространство в переднюю старой квартиры. Теперь осталось только познакомиться с ним поближе.

Маргарита судорожно замотала головой - неужели недосыпы играют с ней злую шутку? Этот ужасный звон в ушах и пронзительная головная боль, которая словно дарит недомогание всему остальному организму. Она оглянулась - нет, совершенно ничего не изменилось, каких-либо следов крушения, разложения и т.п. не наблюдается. Значит, можно жить дальше и вернуться к работе. Маргарита выпила таблетку "Нурофена" и села обратно за ноутбук штудировать свежие статьи конкурентов. Кто из них умудрился добраться ближе до Кэри, одной весьма популярной, но в то же время малоизвестной актрисы. Хотя, впрочем, её можно было назвать и певицей, ведь, она не единожды исполняла композиции собственного сочинения, которые, стоит сказать, создавали впечатление повторения, словно ты где-то уже слышал эти мотивы. Маргарита была журналистом сорта "крепкий середничок", когда уже обзаводишься определённым опытом, но, смотря на мастеров своего дела, чувствуешь, какая пропасть отделяет тебя от совершенства. Напор есть, умение пробраться туда, куда другие и не могли бы подумать - все есть. Но мало источников. И это отделяет профессионала от середничка. Внезапно ноутбук начал издавать посторонние звуки. Какое-то странное жужжание. Нет, стоп. Звук доносится откуда-то сверху. Люстра? Маргарита подняла голову. Миниатюрный квадрокоптер издал писк и воздух словно замер - ни единого шороха, создавалось ощущение, будто даже само время остановилось. Из центра незваного гостя вырвался луч кварцевого света, и тут же болезненное для слуха жужжание начало с нарастающим тепмом рассеиваться по комнате. Он шёл как будто извне, угрожающе приближаясь. А с ним - осыпались обои, желтели потолок и стена, штукатурка снежными хлопьями покрывала виниловый проигрыватель, блокнот в кожаном переплёте, перьевую ручку и подставку с благовониями. Вскоре все пространство вокруг напоминало северную долину, занесенную липким пеплом под аккомпанемент серенады квадрокоптера. Маргарита зажмурилась и прислонила ладони к ушам, чтобы хоть немного облегчить свои страдания. По комнате пронёсся мощный удар. Звуки рассеились в окружающем кошмаре.

- Ты хочешь сказать, что твоя «революция» однозначно сделала этот город лучше? - Я лишь хочу сказать, что среди всех прочих я попытался что-то изменить. ***** Лэндинг входил в здание местной администрации, когда холодные стены оглушительным взрывом превратились в неудержимый пылающий ад. Легкие наполнились раскаленной лавой, а мозг словно налился свинцом. Это гибель, о которой он знал, но к которой невозможно быть готовым. Перед ней в сознании не всплывала вся жизнь, как это принято считать в стереотипных представлениях. Только последний диалог. ***** - Я только прошу тебя не делать еще больше глупостей, чем ты сделал за последнее время. На тебя и так точится несколько десятков особенно заостренных зубов, и если тебе уже не суждено избавить себя от последствий, то хотя бы постарайся не усугублять ситуацию. - Ты имеешь в виду тех, кто почитал предыдущего «хозяина сего мира»? Ну что ж, они сами выбрали остаться в прошлом и не шагнуть в будущее. - Будущее, которое ты создал, практически ничем не отличается от так усердно порицаемого тобой прошлого. - Разве? Когда я вывел Артиста из игры, многие вздохнули с облегчением. Нет больше покера, из которого проигравших выносят вперед ногами, нет высоких налогов, сдирающих с жителей не просто последнюю рубашку, но и даже кожу с костей. Нет борделей, которые покрывали едва ли не каждый угол города, нет свободы алкоголя. Я вычистил все, что только можно. - Вычистить – не построить. Допустим, ты расчислил, а что ты предложил взамен? Всего лишь отсутствие… - Потенциал на новое. Люди устали и хотят менять устои. - Потому что ты так решил? А теперь пройдись по улицам и посмотри – вместо легализованных борделей подвалы наводнили подпольные, алкоголь остался, даже почти в тех же количествах, только бадяжится и разливается в тех же подвалах. А что же с жизнью людей, за которых ты так трепетно вцепился? Дал им неопределенность, у них была четкая система, а теперь ты вышиб почву из-под ног. Знаешь, все это напоминает шахматную партию – ты просто вышибаешь золотую табуретку у более влиятельной фигуры и садишься на ее место. Но это вовсе не значит, что это автоматически меняет привычный уклад. Перемены нынче дорого стоят и отнимают больше времени, чем есть в запасе у тебя и еще нескольких поколений. - Не хочешь ли ты сказать, что игра не стоила свеч? - Нет, я хочу сказать, что свечи прогорели тогда, когда воск оказался в дефиците. А еще, что игра в «революцию» нужна была тебе. Ты со своей колокольни рассудил, что нужны перемены, и нужны именно сейчас. Только кому? Тебе? Потому что твоя жизнь строилась не так, как тебе бы хотелось? И за счет чего? Бросить на растерзание тех, кто помогал тебе держаться на плаву, но при этом был преданным слугой установленного порядка? Подставить, инсинуировать и уничтожить. Хорош план. Тогда чем ты лучше Артиста? - Тем же, чем лучше дезинсектор домашних вредителей. - Дезинсектор? Хах, нет, ты, скорее рыцарь, который убил дракона. Но ирония в том, что завладевший сокровищами дракона сам становится драконом. Это только рокировка. От перемены мест слагаемых сумма, как известно, не меняется. - Тем не менее, фундамент для изменений был проложен. - Забавно. Только ты не учел одного фактора – этому городу не нужны перемены. Его устраивает быть таким, какой он есть. И помяни мое слово, он тебе еще за это ответит…

Очнувшись от кратковременного головокружения, сносящего сознание в отдаленные пределы, нельзя не приобрести едва заметный иммунитет к атмосфере этого места. Чувство одновременного отторжения и манящего очарования. Разве может существовать более абсурдное сочетание? «Абсурд» – именно это название красовалось на неоновой прогоревшей вывеске, на которую местные хозяева явно раскошелились исключительно для того, чтобы иметь преимущества у конкурентов. Но у них был припасен и иной козырь в рукаве… Стоит лишь сделать шаг внутрь через покореженную дверь и отступить от условного «швейцара», как ноздри заполняет сладковато-дурманящий аромат опиума, качественного кожзама и нагретого железа. Нагретого телами тех, кто заключен в металлическую броню. Здесь невозможно чувствовать себя неловко, потому что стоит только соприкоснуться с квинтэссенцией нутра «Абсурда», как ты становишься его частью, его элементом, его маленькой шестереночкой. Ты интуитивно идешь к небрежно поставленному едва ли не в середине танцпола столу, глаза источают давно забытое свечение, которое чувствуется глубоко под кожей, словно раскаленный костный мозг будоражит упорядоченные процессы в организме. Тебе достаточно завершить процесс соединения, влив внутрь обезболивающее. «Жидкая тьма» - самое подходящее название для коктейля из досады, разочарования, руин былых планов и желания послать все к чертям. Поиски надежды, цели и даже спокойствия всегда приводят именно сюда, где все они в плавных и завораживающих движениях готовы предложить иллюзию себя. Получить призрака вместо настоящей ценности – не самая плохая перспектива, возможно, они даже позволят себя коснуться. Совершенно не имеет значения, что они сочленены из множества механизмов, ведь, перед запуском на сцену их обеспечивают хорошей смазкой. Чтобы не скрипели. А если не скрипят, то вполне можно вообразить на их месте все, что угодно – даже Марлен Дитрих. И тогда в россыпи искусственного света слышно, как томный, обволакивающий нежно-утомленными волнами тембр уже уносит в ритме «Blümen» туда, где солнечные лучи не сжигают, а греют, и шелковистые поля, уходящие в горизонт, вычерчивают тропу бесконечного счастья. Когда опиумный туман в редкие моменты рассеивается, то забирает с собой и иллюзию, и перед глазами вырастает хаос из передвигающихся во всех направлениях механических бесполых танцоров, которые видятся как суррогат настоящей мечты. Но они позволяют хотя бы не думать о степени ее недосягаемости. «Жидкая тьма» поднимает расслабившееся тело и ведет туда, где ставки на жизнь становятся ее основной целью. Казино услужливо распахивает двери, чтобы спросить: «На что ты готов поставить сегодня?». Сегодня… Как и вчера, пожалуй, - на право начать все сначала. Знакомая рулетка, знакомые карты, знакомый крупье, который уже как старый знакомый готов спросить о твоем состоянии и предложить партию. «О состоянии» - ты не сразу понимаешь, что речь идет далеко не о твоей душе. Но именно на нее ты и будешь играть до рассвета, вступая в гонку за возможность склеить старую вазу. И ты будешь пробовать до тех пор, пока это не потеряет свой смысл окончательно. Казино всегда в выигрыше. Ты – часть выигрыша. Это уютное кабаре всегда получает то, что ты сам готов принести. И тебе это определенно понравится.

Я всегда любил белый цвет. Именно поэтому попал в желтый дом. Какая ирония! А, ведь, еще вчера в уютной студийке смотрел на пляшущие угольки в камине, которые так изящно вытанцовывали чарующие па, что даже захотелось к ним присоединиться. Я так давно не танцевал! На балу позапрошлым вечером оказалось настолько скучно, что я попросил кучера как можно скорее отвезти меня домой. Там тоже были пляшущие огоньки, но разных цветов, и они выскакивали не из камина, а откуда-то сверху, как полоумные призраки, бросающиеся в глаза каждому, кто имеет неловкость посмотреть на них. Странное место. Государь бы не одобрил. Головная боль явно не попутчик благоприятному проведению дня в канцелярии, но под рукой электрического ската у меня нет. Придется идти к лекарю за эфиром, хотя, вспоминая его угрюмое лицо и странные вопросы, всяческое желание взаимодействовать с ним отпадает. В канцелярии день тоже нельзя назвать спокойным, да и как он может стать таковым, когда тебя окружают невротики и совершенно не приспособленные для дел государственной важности «коллеги» - отсутствие качественных чернил, использование соломенной бумаги… А еще на днях потеряли гербовую печать, поэтому используют плоские метки, изображающие символы, не соответствующие уставу, лишенные всяческого объема. И как Государь все это терпит? А потом скандал с управляющим, который, дерзость какая, уничижал меня за то, что я заполняю бумаги, дескать, в рукописном формате. Вот резолюция, вот подпись и дата, вот печать (все та же плоская, но я же не причастен к тому, что гербовая печать куда-то исчезла). Вот подпись после заголовка: «На подлинном собственною…» и «Быть по сему». Неужто начальник тоже пренебрегает манифестом «Образование Государственного совета»? Я вышел из его кабинета сокрушенным и полностью разочарованным, желая утопить мысли в оставшейся работе. Но не успел. Меня подхватили, словно я был гусиным пером, даже очнуться не успел, как оказался в «соответствующем учреждении», в котором меня и удерживают до сих пор. Помню только негодующее: «он еще здесь?» со стороны одного из моих «коллег», дорогу в чудаковатом крытом экипаже… Да даже архитектура заведения, куда меня привезли, оказалась на внешность топорной и скудной… Государь вообще знает об этом? А сейчас еще и заставляют подписывать странную бумагу – всучили перо и не дали чернильницу. Как мне вообще заполнять бумаги в таких обстоятельствах? Хоть где-то можно рассчитывать на благоразумие? Они даже не могут заполнить документ согласно регламенту – благо, имя мое написано без ошибок, а что внизу? Дата: 15 апреля 1934 года. Смешная… Когда Государь узнает, он будет крайне недоволен.

Ну здравствуй, дорогой мир! Я - часть той силы, что вечно жаждет хаос, но вечно творит порядок. Пафос? Увольте, лишь гиперболизированное самолюбие. У меня никогда не было иллюзий относительно того места, куда нас занесло небесное распределение, но как только самосознание начало обретать сколько-нибудь существенные формы, для меня не осталось сомнений - я здесь буду хакером. По установленным правилам можно только существовать, но никак не прожить весёлую жизнь. А мне, как поборнику гедонизма, претит идти вдоль трассы, не сшибая случайные попутки. Азартный игрок - это про меня. Никогда не бросался в рутину, не работал в найме, не улыбался откровенным тварям. За что, собственно, нередко приходилось отхватывать - расчерченная карта шрамов, простирающаяся от левого уха до правой пятки, об этом красноречиво свидетельствует. Я брался за любую авантюру, когда-то выигрывая, когда-то сокрушительно теряя даже намёк на наживу. Я не особенно разборчив в этом, но зато разборчив в тех, кто мне подобное предлагает. Благо, на взаимовыгодных товарищей у меня хороший нюх. Бабник. По крайней мере, таковым себя чувствую, но действительность порой ставит на место. Женщины - отдельный вид удовольствия, но быстро приедающийся, приходится пробовать разные сорта, чтобы найти свою "тихую гавань", ведь, душе тоже надо где-то отдыхать. Да и телу, пожалуй, тоже. Конечно, это слишком громко сказано, однако истинная причина кроется в другом - мне просто быстро все надоедает. Люди. Дела. Чтобы почувствовать вкус к жизни, мне необходимы перемены. Поэтому от тихого семейного дрейфа я отказался сразу - было бы глупо пустить под откос сразу несколько судеб. Несмотря на небольшую цифру моего возраста, уже кое-где прослеживается седина. Видимо, последствия всего того мракобесия, через которое я себя пропустил. Эх, где мой портрет? Не отказался бы от интерьерного декора, который бы впитывал все мои косяки, а то похож на прототип Суинни Тодда. Я не лишён закоса под аристократизм - часто миксую фетровый цилиндр (который уже порядком обтрепался) с кожанным камзолом, предпочитаю качественную итальянскую обувь (которая у меня всего в единственном экземпляре, и то досталась по бартеру от местного контрабандиста). О да, часы! Лучше на цепочке и в кармане, ведь, с рукой всегда может произойти что-то внезапное, а карман все же надёжнее. Лелею надежду на то, что мир когда-нибудь изменится к лучшему. Желательно, с помощью парочки цистерн тротила и качественного огнестрела. Потому что по-другому бороться с чумой весьма проблематично. Либо пир, либо тир. Но надежда, как известно, глупое чувство.