...Я и мои чужие дети...

Научила воспитатель нашего Саню ходить за нами под ручку. Если раньше он на нас и не реагировал, сидел себе, кряхтел, издавал разные другие звуки, то сейчас подскакивает вместе со всеми и идёт, как только увидит. Дети Саню не обижают, он их тоже. Добряк. Смешит их, показывает разные номера, типа телефонного разговора по ладошке или тапку, типа лёгкого стри п ти за, до огромных просторных х/б трусов. Мне кажется, что Сане у нас нравится. Ему лучше, чем дома. Детей много, внимания много, больше места...

В полумрак сенсорной комнаты врывается кастелянша, начинает рыться в нише, не обращая внимание ни на меня, ни на детей. Потом сгоняет девчонок-подростков с насиженного места: - Расселись, кобылы. Сейчас раздавите пуфик! Громко что-то высказывает, возмущается. - Ты, Анна Николаевна, совсем стала полоумная, как наша психолог! Та тоже Серёжку Потапова приведёт, а он и скачет тут своими ста килограммами. Рвёт всё. Портит. Я не реагирую. Чтоб поскорее ушла. Она женщина простая, еле-еле школу закончившая...

Однажды в нашем отделении завелась восьмилетняя Юлька. Совершенно потрясающая девчонка с огромными голубыми глазами и копной густых пшеничных волос. Я не могла не заметить Юльку. Я пришла за своей группой детей, а она сидела такая отрешённая и красивая. Я взяла её за ручку, и мы пошли всей шумной и дружной толпой заниматься. Девочка по ходу занятия ни на что не реагировала. Бесцельно ходила из стороны в сторону, наводила порядок: собирала разбросанные вокруг сухого детского бассейна шарики. Стоило только кому-то из детей "набрызгать" шарами - Юлька возвращала их на место...

Дискриминация по гендерному признаку существует. Поверьте. Например, на нашей отдельной палате, предназначенной для совместного пребывания с родителем, крупно и кратко написано: "Мать и дитя". И традиция пребывания с особенным ребёнком именно матери не изживаема. А тут они заявились. Отец и сын. Всё в этом тандеме неправильно. Во-первых, папаша. Помнится, как лет пять назад приехал к нам такой один с дочкой и большим чемоданом, в палату оне захотели... Так на него замахали руками наши тётки, которые врачи...

По звукам, доносящимся с хозотсека, понимаю, что толь-только завершился второй завтрак, и пацаны расселись на лавочке, ожидая последних дожёвывающих товарищей. Пацанва спокойно сидеть не в состоянии. Они шлёпают друг друга по разным частям тела, называют по-всякому, просто громко бубнят, ржут, свистят, кто и рыгает, уж простите... Мне не хочется, но надо срочно пробежать мимо сытых чудищ по своим делам. Не хочется, потому как тотчас привлеку к себе их внимание, начнут канючить, соскакивать с места, хватать меня за руки...