Олег Боровик

Здравствуй мой самый короткий день Безлунно - тягучая ночь. Веки смежи, руки воздень Воду в ступе небесной толочь Будем в этом зигзаге гранита. Новый король. Солнцу небо открыто. Вскоре пожалует — ниже поклон! Тогда милосерден к нам будет Он. Город теней с ароматом корицы. В небе чугунные аэростаты. А под мостами медузы-птицы И где-то над куполом контур златый. Мы нынче самые тёмные тени. В бессилии бьются фонари с тушью. Всё ждали и ждали они воскресенья, Но только субботы, весь мир потушен. На зыбком шаре качался город. Качался весь на реснице тонкой. По небу жажда, по снегу голод И меланхолия нотой звонкой...disk.yandex.ru/...h6qQ

ПОТОПЛЕНИЕ КОНИКА Ещё поутру прибегали на двор дети со всей деревни. С плетёными косичками, колокольчиками, с капустой и с пряником медовым. Кормить Коня. Взрослые не препятствовали, скорее даже вовлекались вместе с детьми в весёлое действо. И вздыхали тяжко при мысли о предстоящей ночи. Крестились, разворачивались быстро, оставляя детей наедине с конём. В этом году он был ярко рыжий с тёмными подпалинами и кучерявой гривой. Коренастый, сильный, будто предназначенный для долгой работящей лошадиной судьбы. Потому и выбрали его — крепкого жизнью. Он был рад детям, скалил губы, шумно фыркал, подпрыгивал задом, бил хвостом. Иного, колченогого или вялого как отправить к Николе… День быстро изошёл в тьму кромешную, Луна в этом году сошлась с Солнцем и убывала в последнем просвете небесных врат. Долгая, пологая под гору дорога до самого озера, вставшего в крепкий лёд. Ещё по свету мужики отправились туда, к озеру, пройдя по льду шагов сто, принялись вытаптывать и расчищать круг под полынью. Застучали топорами, рассекая синеву льда по всей снежной поляне. Раскидывали звонкий, колкий лёг горстями овечьих рукавиц. Переливчатыми колокольцами росла синяя яма, глядевшая в небо, пока топор не добрался до воды и та поднялась пригорком тёмной струи, пока не очистилась гладью тёмной зимней Онеги. Полынья, открытая на тёмное время новолуния отразилась звёздами и принялась ждать. Час за часам она полнилась темнотой, глубиной и холодом. К вечеру начала нарастать тонкая кромка нового льда. Ближе к ночи, ни о чём заранее не сговариваясь, а только лишь следуя заведённому годами порядку, люди пришли к коню. Они запели что-то близкое к молитвенному, постепенно раскачивая себя в голосе. Конь вздрагивал ушами, длинными смоляными ресницами и легко, без всяких сомнений вошёл человечье пространство, которое принялось передавать поводья из рук в руки, вытирая слёзы в разных глазах мужчин и женщин. Мир дрожал голосами, сердцами, скрипел снегом, молчал лесом. Дети шли зачаровано, сказочно, будто совсем не зная и скором, уже почти свершившимся. Это было настоящее, страшное и восхитительное волшебство. Пока спускались под гору, началась метель, нисколько не умалявшая к земному, а скорее переместившая всех в чертоги восьмого неба, где не слышно ни шагов, ни топота копыт, ни детского смеха. Они будто молча и без всякого шороха бежали под гору, туда, где в неразличимости потрескивал свежей корочкой полынный лёд… Будто бы без всякого умысла люди подошли к полынье. Конь почти подбежал к краю, не ведая будто, что мир только наполовину наполнен добром. Пение людей наполнилось истовым каким-то трепетанием, на глаза коника опустили мягкие шоры. Они были настолько нежные и ласковые, что он не почувствовал, не предположил плохого… И даже, когда кто-то связал ему ноги верёвкой, тоже мягкой, но крепкой, он просто продолжал стоять. Его кормили катышками мягкого хлеба, гладили руками по телу, отчего-то всхлипывая в песне… И когда эти гладящие руки вдруг упёрлись и подтолкнули его вперёд он даже не упирался. Вода вдруг потекла в ноздри, сверху ударила крышка льда. Конь рванул, и даже не успел по-настоящему забеспокоиться. Холод быстро сковал его и потянул вниз, туда, где во вращении и полёте разгоралось где-то впереди Чёрное Солнце. СПБ. 2025, ОБ Аудио  hdisk.yandex.ru/...oewТекст  hdisk.yandex.ru/...qig

Касание — когда скользящий взгляд В мгновение смутится, оробеет Его поймают в форму, отразят, Приятием одарят, он — посмеет Удерживать внимание своё, И не боясь такого откровенья Смешает тайное, иное и своё Утратит всё. И нету сожаленья. Один восторг всеобщих отражений И за изгибом световой волны Вдруг узнаёшь себя в иных твореньях Иной души далёкой стороны. Незримой нам. Без опыта иного, Шар головы — планета в небесах Еще не разделили люди слово, Ещё не побежало на часах Покойное и скрученное время, Не полнит кровь тела богов до срока. Не проросло ещё окалинное семя И не протоптана бездонная дорога. Они еще застыли до начал Не тронул Бог и Слова не сказал...