Олег Боровик

Здравствуй мой самый короткий день Безлунно - тягучая ночь. Веки смежи, руки воздень Воду в ступе небесной толочь Будем в этом зигзаге гранита. Новый король. Солнцу небо открыто. Вскоре пожалует — ниже поклон! Тогда милосерден к нам будет Он. Город теней с ароматом корицы. В небе чугунные аэростаты. А под мостами медузы-птицы И где-то над куполом контур златый. Мы нынче самые тёмные тени. В бессилии бьются фонари с тушью. Всё ждали и ждали они воскресенья, Но только субботы, весь мир потушен. На зыбком шаре качался город. Качался весь на реснице тонкой. По небу жажда, по снегу голод И меланхолия нотой звонкой...disk.yandex.ru/...h6qQ

ПОТОПЛЕНИЕ КОНИКА Ещё поутру прибегали на двор дети со всей деревни. С плетёными косичками, колокольчиками, с капустой и с пряником медовым. Кормить Коня. Взрослые не препятствовали, скорее даже вовлекались вместе с детьми в весёлое действо. И вздыхали тяжко при мысли о предстоящей ночи. Крестились, разворачивались быстро, оставляя детей наедине с конём. В этом году он был ярко рыжий с тёмными подпалинами и кучерявой гривой. Коренастый, сильный, будто предназначенный для долгой работящей лошадиной судьбы. Потому и выбрали его — крепкого жизнью. Он был рад детям, скалил губы, шумно фыркал, подпрыгивал задом, бил хвостом. Иного, колченогого или вялого как отправить к Николе… День быстро изошёл в тьму кромешную, Луна в этом году сошлась с Солнцем и убывала в последнем просвете небесных врат. Долгая, пологая под гору дорога до самого озера, вставшего в крепкий лёд. Ещё по свету мужики отправились туда, к озеру, пройдя по льду шагов сто, принялись вытаптывать и расчищать круг под полынью. Застучали топорами, рассекая синеву льда по всей снежной поляне. Раскидывали звонкий, колкий лёг горстями овечьих рукавиц. Переливчатыми колокольцами росла синяя яма, глядевшая в небо, пока топор не добрался до воды и та поднялась пригорком тёмной струи, пока не очистилась гладью тёмной зимней Онеги. Полынья, открытая на тёмное время новолуния отразилась звёздами и принялась ждать. Час за часам она полнилась темнотой, глубиной и холодом. К вечеру начала нарастать тонкая кромка нового льда. Ближе к ночи, ни о чём заранее не сговариваясь, а только лишь следуя заведённому годами порядку, люди пришли к коню. Они запели что-то близкое к молитвенному, постепенно раскачивая себя в голосе. Конь вздрагивал ушами, длинными смоляными ресницами и легко, без всяких сомнений вошёл человечье пространство, которое принялось передавать поводья из рук в руки, вытирая слёзы в разных глазах мужчин и женщин. Мир дрожал голосами, сердцами, скрипел снегом, молчал лесом. Дети шли зачаровано, сказочно, будто совсем не зная и скором, уже почти свершившимся. Это было настоящее, страшное и восхитительное волшебство. Пока спускались под гору, началась метель, нисколько не умалявшая к земному, а скорее переместившая всех в чертоги восьмого неба, где не слышно ни шагов, ни топота копыт, ни детского смеха. Они будто молча и без всякого шороха бежали под гору, туда, где в неразличимости потрескивал свежей корочкой полынный лёд… Будто бы без всякого умысла люди подошли к полынье. Конь почти подбежал к краю, не ведая будто, что мир только наполовину наполнен добром. Пение людей наполнилось истовым каким-то трепетанием, на глаза коника опустили мягкие шоры. Они были настолько нежные и ласковые, что он не почувствовал, не предположил плохого… И даже, когда кто-то связал ему ноги верёвкой, тоже мягкой, но крепкой, он просто продолжал стоять. Его кормили катышками мягкого хлеба, гладили руками по телу, отчего-то всхлипывая в песне… И когда эти гладящие руки вдруг упёрлись и подтолкнули его вперёд он даже не упирался. Вода вдруг потекла в ноздри, сверху ударила крышка льда. Конь рванул, и даже не успел по-настоящему забеспокоиться. Холод быстро сковал его и потянул вниз, туда, где во вращении и полёте разгоралось где-то впереди Чёрное Солнце. СПБ. 2025, ОБ Аудио  hdisk.yandex.ru/...oewТекст  hdisk.yandex.ru/...qig

Касание — когда скользящий взгляд В мгновение смутится, оробеет Его поймают в форму, отразят, Приятием одарят, он — посмеет Удерживать внимание своё, И не боясь такого откровенья Смешает тайное, иное и своё Утратит всё. И нету сожаленья. Один восторг всеобщих отражений И за изгибом световой волны Вдруг узнаёшь себя в иных твореньях Иной души далёкой стороны. Незримой нам. Без опыта иного, Шар головы — планета в небесах Еще не разделили люди слово, Ещё не побежало на часах Покойное и скрученное время, Не полнит кровь тела богов до срока. Не проросло ещё окалинное семя И не протоптана бездонная дорога. Они еще застыли до начал Не тронул Бог и Слова не сказал...

К темам прогностического семинара в Петербурге 13-14 декабря 2025 года Фрагменты наблюдений про Уран... Уранический возврат в градусы своего открытия в Близнецах на границе 1860-х годов в России высвобождает человека не столько от его крепостной зависимости, сколько начинает перевод человека в иной статус. Освобождение от связи с землёй, создаёт иную меру свободы , подвижности человеческих энергий. Не сразу, примерно за пару десятилетий к человеку придёт осознание себя инструментом нового качества, человек — становится рабочим, приобретая тем самым статус машины, по сути — живого робота, вписанного в технологические цепочки. Чуть позже эти цепочки простроятся в принцип конвейерной сборки, и где человек будет толковаться, как деталь, элемент, он перейдёт из одной системы подобия — природно сообразной, аграрной, выстроенной вокруг Отца- Бога — Царя — Помещика в систему производства. Заметим, что именно такой переход предопределяет резкий рост численности населения. И это связано с тем, что человек становится товаром и элементом производственной цепочки, а значит подвержен действию закона умножения симулякров. Возникает человек в некотором смысле поддельный, вторичный, производственный, утративший корни индивидуализации. Это пролетарий. Уранический социальный тип, решающий задачу сноса сословной — кастовой системы. Как всякий процесс разрушения структур, обрушение сословий высвободило значительную социальную энергию, организованную с этой поры образом технологического роста, промышленной революции, т. е. Прогресса. Прогресс как идея помещения образов будущего в текущее настоящее потребовал революционного перестроения смыслов бытия, в максимуме это обрело выражение в формуле «и как один умрём в борьбе за это». Одна из ситуаций Уранических переходов – изменение структуры занятости, завершение цепочек обязанностей, сословной системы обязательств, появление очередных лишних людей, которые настойчиво, в конечном итоге революционно создают новые пространства бытия. Это сюжеты довольно длительные, поскольку привязаны к медленным ритмах дальних планет. Эти процессы приводят к изменению ценностного плана, и новые смыслы жизни могут быть проявлены исключительно в новых символических системах, столь активно обновивших языки культуры в первой трети двадцатого века. Новый человек мог осмыслить своё бытие исключительно в новом символическом плане. Надо заметить, что тут нет последовательной сколько-нибудь материалистической логики. Мы не говорим, что изменения в экономике или на производстве вызвали новый план символического. Мы говорим о том, что все планы бытия - от обыденных хозяйственных, до возвышенных творческих в равной степени отзывались на требования нисходящих уранических логосов. (Как, впрочем, и влияний иных планет). По сути дела, мы только фиксируем этапы проявления планеты после её открытия в этом плане бытия в знаке Близнецов. Не поняв, как каждое новое прохождение заново пересобирает смысловой социальный слой мы едва ли может подступиться к прогнозированию следующего цикла Урана, на пороге которого мы находимся.

А ныне всё черным черно, Мерцание в перспективе влажной И золотит миры стекло На фонарях. ВечОр протяжный Настигнет к четырём часам, Что делай ранней ночью нам... Скользить по глянцевым прошпектам, Цепляясь взглядом за витрины. Нам путь небесный архитектор Назначил до хрустальных, зимних Мгновений белого. Когда-то... Мы ж нынче золотом богаты Электро жалящих лампад... И бархатен центральный сад...