Виртуальные прогулки в историю

Нева была стратегическим объектом, отвоёванным у шведов в самом начале Северной войны. Она открывала выход в Балтийское море, откуда начиналась новая веха в истории России – дорога в европейское сообщество. И с первых дней существования Петербурга русский царь Пётр 1 очень трепетно относился к Неве. Для защиты её берегов почти у самого Финского залива были поставлены две крепости: Петропавловская и Адмиралтейская. Они находились на разных берегах. Вокруг них постепенно разрастался город. Сделав Неву главной городской магистралью, Пётр 1 не соединил её берега...

От автора Однажды на моём канале стали появляться истории о дворцах Петербурга и пригородов, построенных для императоров. Шаг за шагом, переходя от императора к императору, от эпохи к эпохе, я остановилась на рубеже 18-19 столетий. Последний дворец, возведённый по воле императора Павла, императорским так и не стал. С ним завершилась история строительства «именных» императорских резиденций. Однако история императорского двора продолжалась ещё более ста лет. И хотя в 19 веке практически закончилась...

Домик у ограды Фермерского дворца похож на русский теремок из сказки благодаря остроконечной двухскатной крыше и резным фронтонным наличникам, украшающим её. С интересом узнала, что правильное название этого исконно русского украшения дома – причелина. В отличие от остальных построек Александрии этот теремок деревянный, но стены отделаны под руст (грубо обработанный камень). Может, он тоже для детских забав, как утраченная детская Фермочка? Пожалуй, домик должен был перекликаться с деревянными постройками детского городка, расположенного с другой стороны Фермерского дворца...

В Александрии, гуляя по парку, переходя от дворца к дворцу, словно листаешь иллюстрированный журнал. Попадая внутрь построек, углубляешься в чтение увлекательного романа, действующие лица которого – российские императоры. Чтобы до конца проникнуться духом и очарованием Александрии, непременно нужно заглянуть в её дворцы, сначала в Коттедж, затем в Фермерский. Именно в такой последовательности они появлялись в усадьбе и в истории. Первый был построен для семьи Николая 1, другой – для его сына цесаревича, будущего Александра 2...

В пригороды принято ездить летом. Нет, не только «на шашлыки». В летний сезон, конечно, хорошо на природе, но время от времени тянет в историю, к прекрасному, и тогда нет-нет, да и возникает мысль о культурном отдыхе. Петербуржцам в этом смысле повезло, есть из чего выбирать: Петергоф, Царское Село, Павловск, Гатчина. Привыкнув к этим названиям, время от времени туда горожане и возвращаются. В последние годы к этим местам добавился Ораниенбаум со своими свежеотреставрированными шедеврами 18 столетия, которые не погибли в годы войны...

Начало здесь: Предыдущая публикация: Казалось бы, парк заканчивается. Впереди уже маячит какой-то забор. Но именно за ним скрывается продолжение семейной истории Романовых, без которой прогулка по Александрии была бы незавершённой. Мы уже видели дворцы двух императоров – Коттедж для Николая 1 и Фермерский дворец для Александра 2. Александр 3 летом проживал в Коттедже, сделав Фермерский дворец мемориальным. По традиции встал вопрос о дворце для наследника, будущего императора Николая 2. Было решено перестроить стоявшую на берегу залива ещё со времён Александра 2 постройку...

Начало здесь: Предыдущая публикация: Все парковые аллеи непременно выведут к заливу. Море было главной достопримечательностью Петергофской дороги ещё с петровских времен, и приморские усадьбы стали любимым местом отдыха петербуржцев. Суровое северное море, конечно, не манило окунуться в свои воды, да и развлечение это стало популярно лишь к концу 19 века, но созерцание морских пейзажей всегда доставляло удовольствие. Построенные на возвышении Литоринового уступа усадебные дома обязательно имели...

Начало здесь: Предыдущая публикация: Пока мы любовались готическими постройками, незаметно обогнули сад, разбитый вокруг Фермерского дворца. Как и Петергофский, этот дворец расположен на краю Литоринового уступа. Но огромный луг, спускающийся зеленым ковром к его подножию, создаёт абсолютно другой эффект! Раскинувшийся на верхней и нижней природной террасе парк был спланирован так, чтобы во время прогулки все его постройки воспринимались с разных ракурсов. Для этого гулять нам придётся по заданному архитектором маршруту – по проложенным в парке дорожкам...

Начало здесь: Предыдущая публикация: Когда, наконец, история Коттеджа осталась позади и началась неспешная прогулка по аллеям парка, на пути появился Большой Каменный мост (1828, арх. А.Менелас). Уже издалека он притягивает внимание своим необычным видом. Зелёные растения, лёгкие берёзовые перила и массивные вазы прикрывают руины. Второе название моста – Руинный мост, и это, конечно, снова дань моде. Ещё в середине 18 века, после открытий в ходе первых раскопок Древней Греции, в Европе началось увлечение античностью, что привело к появлению классического стиля в архитектуре...

Начало здесь: Предыдущая публикация: В семейной усадьбе должно быть всем не скучно. Николай позаботился не только о супруге, но и о детях. Однако о том, как их воспитывать, первым в императорском семействе озадачился его отец. Как известно, в 18 веке дети при дворе были в дефиците, оттого и с наследниками была проблема. Отсюда один за другим свершались государственные перевороты. Павел 1 изменил ситуацию: изменил порядок престолонаследования и обеспечил престол наследниками. Детей у Павла было много, 4 сына и 6 дочерей...

Начало здесь: Александрия была символом большой любви, а символом усадьбы стала белая роза, любимый цветок Александры Фёдоровны. В детстве принцесса Шарлотта зачитывалась популярным рыцарским романом Фридриха Фуке «Волшебное кольцо». Её любимой героиней была Бланшфлур или Белая Роза. Лейтмотивом усадебных построек стал венок из белых роз и пропущенный через него рыцарский меч, положенные в основу усадебного герба. Его придумал поэт-романтик, учитель детей Николая 1, Василий Жуковский, который проводил...

В воздухе царит грусть. Тоска по уходящем лету. Легкая досада на дождь, который невидимо висит над городом и, время от времени, хмуро и ворчливо моросит или вдруг дерзко и нервно выходит из себя. Всё это потихоньку пытается пробраться внутрь, но, всё же, иногда выглядывающее солнышко превращает грусть, тоску и досаду в романтическую меланхолию. Морские пейзажи свинцового цвета в обрамлении городского рельефа маячат где-то на другом берегу Финского залива. Маленький фрагмент далёкого отсюда города нереально освещается холодным серебряным светом, неизвестно как пробившимся сквозь облака...