Натали

О родном и близком… Когда умер отец, я почему-то записала последнюю неделю нашей жизни день за днем, час за часом. Потому что потом все забывается. И память работает отдельными вспышками. ...Вот мы с Олей на лесах под куполом храма. Я рассказываю как болеет отец, и Оля плачет вместе со мною. ...Вот я донимаю батюшек вопросами — как внушить отцу мысль позаботиться о своей душе ради Бога и будущей жизни. И батюшки в один голос отвечают примерно одно: «Не приставай к отцу. Господь все устроит.» ...Вот знакомые смотрят на отца, как он изменился, а я думаю: «Смотрите-смотрите, а мы возьмем, да выздоровеем!» ...Вот на больничной койке в коридоре отец в полусознании, и медсестры утешают меня: «Не переживай, он тихо отойдет, как уснет!» ...Но и спустя три дня он жив! ...И вот я беру его за плечи и говорю: «Пап, я никогда тебя не обманывала и никогда не желала тебе зла. Поверь мне сейчас.» И мы смотрим друг другу в глаза, и это — итог всей нашей жизни. Отец соглашается исповедаться и причаститься. Внимательно выслушивает мои объяснения. И в свое время батюшка Антоний причащает отца. Прямо в больничном коридоре. При полном молчании всех пациентов. ...И это есть — Торжество Православия! И теперь я спокойна за его душу. Господь все устроил...

ПРО СПОСОБ ПЕРЕДАЧИ ИНФОРМАЦИИ… Знойный полдень в украинской деревне. Прабабушка обмазывает стену коровника чем-то густо-желтым из ведра. (Для неосведомленных рецепт:1\1\1 глина-солома-навоз). Принюхиваюсь. Сами понимаете — не парфюм. Спрашиваю прямо: «Бабушка, как ты это делаешь, это ведь неприятно?» Прабабушка улыбается и выводит мой пятилетний мозг из тупика одной фразою: «А НАДО, ЧТОБ БЫЛО ПРИЯТНО!» Проходит 40 лет. Я ухаживаю за своим умирающим отцом, и все мне дается легко. И спокойно раскручивается спираль времени, и бабушкина фраза обретает полноту смысла: «Чем бы ты ни занимался, если ты это делаешь с любовью, все делается легко и приятно.» И слово «приятно» от слова «принимать». Принимать свой жребий с любовью.

КАК ПУТЕШЕСТВОВАТЬ ПО ДНУ РЕКИ… Купили дом в деревне. Утром пошли купаться в речке. Я боялась, дети будут разочарованы. Речка курице по колено. Но течение бурное, и вода хрустальная. Дети быстро смекнули преимущества такого положения, улеглись против течения, и окрестности огласились новой песней «Я лежу на дне реки иии!» Все было в порядке. Но такое легкомысленное отношение к природе едва не стоило нам с младшенькой жизни. В следующее путешествие мы отправились по реке. Буквально. Надели резиновые шлепанцы и купальники. Мы шли вниз по течению, иногда даже по пояс в воде. Я думала, это все, на что способна Оптуха в плане глубины. Так мы дошли до места, где раньше была водяная мельница. И там раньше было мельничное колесо. Которое промыло речку на хорошую глубину. Здесь пришлось плыть. Младшую я посадила себе на спину, старшие плыли впереди сами. Плыть по течению не составляло труда. Но вот когда мы отправились в обратный путь… На середине ямы я обнаружила, что плыву, вроде, и хорошо, но с места не двигаюсь. Поднажала. Зря, конечно. Потому что устала. И поняла, что уже не могу держаться над водой так, чтобы маленькая на моей спине не касалась подбородком воды. Еще немного, и она бы хватанула водички. Дальше бы - паника, беспорядочные движения, усталость и — неизвестный конец… Свернули к берегу. Ил противный, но жить хотелось даже в нем. Последние метры я плыла уже под водой, зато быстро как никогда. Старшие плыли следом без паники, и только потом сказали: «Ну и рожа у тебя была, когда ты оглянулась!» Я не обиделась. Они точно передали эмоциональный момент события. Если бы они сказали еще что покруче, я бы все равно не обиделась. Главное — было кому говорить и было кому слушать!

В ПОЛОВОДЬЕ Мое горячее желание увидеть Бакино ранней весной разделила только Маша — средняя. Валера снизошел. Улыбаясь, довез нас до ближайшей лужи. Отсюда — сами. Мы не сомневались ни секунды. Палки в руках, солнце жарит, жаворонки в небе, их супружницы — попами в мартовском зернистом полевом снегу. Слушают оттуда песни будущих отцов. Грязь на дороге — не в счет. Весной она хорошо пахнет, и этого довольно. Когда пришли в деревню, Маша была разочарована. Она думала, там, как и в прошлом году — зелень и цветы. Потолкались на огороде, пошли обратно другой дорогой. Через ручей. Это была наша ошибка. Вместо ручья обнаружили воду везде, где раньше было что-нибудь еще. Решили прорываться через самое узкое место, оно же и самое глубокое. На середине ручья сидящая и хохочущая на моей спине Маша стала медленно сползать в воду. От смеха очень ослабеваешь. И смех заразителен. Когда идешь по пояс в воде с детенышем на спине и неостановимо хохочешь, тебя может смыть течением. И вы весело уплывете в другую речку. В Оку. Если не перестанете ржать. С другого берега нам помахивали ветки ветлы. За них мы и уцепились. Вот, собственно и все. Теперь в грустный или трудный момент жизни вспоминаю наш переход, и — смех из той весны перебивает любое плохое настроение.

БЕЗ БАБ… Как-то в детстве отцу некуда было меня девать, и 24*7 мы были вместе. Поэтому в возрасте, когда представляешь собою мелкий бесполый быстропередвигающийся организм, я постоянно проводила время в теплой мужской компании. В том числе и на рыбалке. Мне было комфортно. Им было хорошо. Они были для меня героями. Веселыми, добрыми и сильными. Это для своих жен они были бездельниками и пропойцами. На рыбалке царили мир и согласие. Я, как малек, плавала в волнах их спокойствия. Мне довелось видеть мужчин в состоянии душевного равновесия. Это немало! Теперь за столом в компании все не так. Но я знаю тайну…

ИЗ САМОГО ДЕТСТВА или ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ… В поселке Рублево на берегу Москвы-реки растет дерево. Одна его ветка протянута над рекою на расстоянии, достаточном для эффектного прыжка в воду. Лететь нужно долго, метров пять. С мая месяца по дереву начинается эдакое «муравьиное движение». Молодежь от 10 до 18 ползет вверх по стволу, потом по ветке. Потом обрушивается в воду. Помню, на ветке присела красивая девочка. Даже невооруженным глазом стороннего наблюдателя было заметно, что в нее влюблена большая часть присутствующих на дереве мальчишек. Когда красивая девочка летела в воду, над Москвой-рекой царило почтительное молчание. Я не могла повторить ее подвиг, потому что была беременна. Но твердо обещала себе, что, когда рожу свою Машу, приду на речку и «сделаю это»! Это из детства — если не решаешься что-то сделать, сердце не дает покоя. Пока не соберешь всю свою храбрость и не сделаешь-таки! ...Родила Машу. Вернулась на речку. Совершила весь муравьиный путь по стволу. Спикировала в воду. Не так изящно, как та девочка, конечно. Потому что — детство кончилось. И - всему свое время.

СУПЕРМЭН… Купаемся и ныряем. Не знаю, на что рассчитывает моя средняя дочь, когда снимает противоударные водонепроницаемые часы и кладет их на ветку ракиты, с которой и прыгает в воду вниз головой... Естественно, часы бросились вслед за нею. Маша вынырнула. С часами было сложнее. Подводный мир глубок и загадочен по сути. Может, там и время течет по-другому. Короче — не вынырнули они. Но с нами был Валера. Его тело идеально создано для купания и ныряния. И еще для-чего-мама-знает. Пока мы по-женски оплакивали отсутствие часов и отсутствие мозгов у главной плакальщицы, Валера скромно вынырнул с часами в руке. О, мой супермэн! Почему я тогда не бросилась тебе на шею, почему не воздала хвалу хотя бы объему твоих легких! Надеюсь, детский писк радости утешил тебя! И надеюсь, там, на Небесах ты иногда радуешься на нас. Когда мы ведем себя хорошо.

ПРО ИЗОБИЛИЕ… или СПОСОБ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ МЫШЕЙ... Когда мы купили дом в деревне, на веранде обнаружился железный ящик, который никто не смог ни поднять, ни открыть. Сильно заинтригованные, мы применили к замку методы агрессивного воздействия. Замок сдался. Мы откинули крышку. Ящик был доверху насыпан зерном. По поверхности гуляла круглая мышь. В ее глазах и походке отражалось абсолютное пресыщение данной формой бытия. Не смея нарушить биологически-железную гармонию, мы тихо вернули крышку на место. Через месяц вспомнили про мышь и заглянули в ящик. Теперь он был просто местом захоронения. Никакой гармонии больше не было. А были жирные белые опарыши в количестве, способном поднять настроение трем-пяти десяткам рыбаков. Я не стала запечатывать их в бутылки с надписью «удачной рыбалки» и спускать вниз по реке. Просто высыпала в огород вместе с зерном. В шестнадцать приемов. ...Тогда наш огород стал местом собрания птиц всех видов и родов. Хлопали крылья, качались ветви, сойки дирижировали скандалом. ...Тогда деревенские кошки бросили свои дома и направились к нам с целью пожить немного на новом месте, столь обогащенном пернатыми. ...Тогда все ДРУГИЕ мыши (кроме той, что осталась в ящике), единовременным броском удалились из нашего дома и огорода. Так, сложным путем проб и ошибок, мы нашли верный способ избавиться от мышей. К сожалению, повторить его не так-то просто...

ПРО РЫБАЛКУ… ...Мне сказали: «Идем, увидишь то, что в жизни не видела»! И повели в непроглядную зимнюю темень на речку… Ни одна снежинка не посетила в те времена нашу деревню, хотя мороз уже давно набрал свои 20 градусов. По льду толщиной 10 см мы выехали на середину реки, не особо шевеля ногами. В луче фонаря под абсолютно прозрачным льдом стояли рыбы. Им было тесно, но они не толкались. Смирно стояли и смотрели все (ВСЕ 500) в одну сторону против течения. Мы так долго стоять не могли. Мы побежали домой. За сетью и ледобуром. Почему-то ледобур не бурил. Через дня два мы выяснили, что он был собран наоборот — против часовой стрелки, и бурить никак не мог. Но тогда с ним управлялся Володя-богатырь, и ему было все равно, в какую сторону собран ледобур. Он хотел поймать рыбу. Пока мы протягивали сеть по лункам, мне тоже стало все равно, что утром у меня еще была температура, что рукава по локоть мокрые и стучат по льду. Азарт нас захватил… Моя более поэтично настроенная младшая дочь гоняла глыбы льда по черной реке с фонарем и пела песни. Через день, уже с настоящей температурой я лежала дома, ни о чем не жалея, и перед глазами все колыхались стройные рыбьи спинки и проезжали глыбы льда с фонарной подсветкой. Весь улов Володя подарил нам. Но даже если бы мы ничего не поймали… Я благодарна ему за эту ночь.