Дора Феева

Мне снится сон. Я – синеглазый янки. Я словно вольный ветер меж холмов. И мне гадают пьяные цыганки Про роковую страстную любовь. Благоухает ночь костром и сеном, Поет и плачет звонкая струна. И кровь, кипя, быстрей бежит по венам От красного цыганского вина. А ты танцуешь, искры разметая, Едва прикрывшись расписным платком. То опускаясь вниз, то вновь взлетая, Ты кажешься изысканным цветком. Все громче звуки огненного хора, И все в душе моей в одно слилось: И отблески огня, и глаз озера, И пряди смоляных твоих волос, И нежный на щеках твоих румянец, И звезды на шатре из темноты. Я так хочу, чтоб не кончался танец. Я так хочу, чтоб не исчезла ты… А утром вспомню я неторопливо Вчерашний сон средь прочей чепухи: Как ты была божественно красива, И мне хотелось сочинять стихи.

Просто ночные феи на крылышках принесли) Загнав под сонную кровать снов старых пыльный ворох, Сдув с помутневшего окна решетки паутин, Глазами птиц и ангелов смотрю на спящий город И добавляю по штриху к холстам его картин. Босые ноги, дождь волос и кружевное платье. Я оставляю позади все то, что тянет вниз. И принимает ночь опять меня в свои объятья, И вниз уходит из под ног мой каменный карниз. Прозрачный легкий синий блюз играет в трубах ветер, С большого блюдечка луны течет лимонный сок. И тени призрачных существ танцуют в лунном свете, Цветными пятнами ложась на голубой песок. На взмах приветственный руки зовут к себе игриво: «К нам, к нам, сюда, не улетай, побудь немного здесь. Ты так легка, ты так нежна, свободна и красива… » Я отвечаю: «Тороплюсь. Назад мне ровно в шесть». А мне еще успеть поймать соленый ветер в дюнах, Речного жемчуга набрать, войдя в прибой босой, Ночные краски размешать, настроить звуков струны, Разбавить это все дождем и утренней росой, Найти упавшую звезду, что спит в еловых лапах, Чуть-чуть тумана из болот в ладони зачерпнуть, Собрать настоянный, ночной пьянящий летний запах, Луч солнца первый подобрать, потом в обратный путь. Я все, что собрала, вплету в волшебную цепочку: Носи всегда подарок мой, меня не забывай. Я утром в комнату влечу и поцелую в щечку. Ты только в день рожденья свой окно не закрывай.

От памяти кто б изобрёл гипноза. Огнём выжигала - какое там. Ношу тебя в сердце, засел занозой, Болишь на погоду, как старый шрам. К чему угрызения - сама впустила. Тогда было просто, на дурака. Теперь не берут ни сто грамм тротила, Ни двести столетнего коньяка. И было бы проще, наверно, может, Когда бы я знала, что где-то там Твоей болю я занозой тоже, Что я твой тоже усталый шрам...

Говорят, никогда не ссорятся только те, кто друг ко другу относится равнодушно. Снова тревога, орудия к бою. Эта война нас достанет с тобою. Крик заглушают орудий раскаты: Ты виноват или я виновата? Драться! Вперед и ни шагу назад! И все равно, кто из нас виноват! Выпад! Владею клинком виртуозно, Ты отвечаешь. Да это серьезно! Попеременно влезая на трон, Больше сражений, и больше урон. Используя все, не стыдясь ничего. Только победа, а-ну, кто кого?! В пыли и в порохе, души изранены, Бьемся, как будто войной одурманены. Сердце твое я пронзаю копьем, Только дыра почему-то в моем. Хватит сражаться, зачем этот бред? В этой войне победителей нет. Пеплом потерь все ладони полны, Я так устала от этой войны. Мы ведь сражаемся сами с собой. Кто из нас первым объявит отбой?

Очень долго кружила зима. И давила, и жалила стужей. Я твердила себе: «Я сама. Я сама, и никто мне не нужен». Сколько раз я сходила с ума, Бултыхаясь, как в сливках лягушка. И сквозь зубы мое «я сама!» Наизусть заучила подушка. Сколько раз обступали дома, Отражаясь в растаявших лужах. И кричала я им: «Я сама! Все вы врете, никто мне не нужен»! Опьянил ароматом цветов Этот город, весною разбужен. Как молитву твержу вновь и вновь: «Все в порядке, никто мне не нужен». Телефонный звонок, и опять Голос твой. Он немного простужен. Почему вдруг так трудно сказать: «Я сама и никто мне не нужен»?

СБОЙ СИСТЕМЫ Видно, это было упущение Высших сил, хранящих бытие, Ты вдруг понял – это воплощение Далеко не первое твое. Может где-то полетели коды (Иногда дает система сбой). Сбросил ты покров своей природы И на миг вдруг стал самим собой. Может быть, ты вспомнил вкус полета, И как говорить умел без слов. Может быть, тебе приснился кто-то В сладком сне про прежнюю любовь. Все произошло в одно мгновенье, Лишь на миг приподнялся покров, Ты успел увидеть отраженья Прошлых жизней и иных миров. Прикоснулся робко и нечаянно, Глянул осторожно, чуть дыша… Но с тех пор так жутко и отчаянно Рвется и кричит твоя душа.

Немного вольной современной трактовки о том, кто там наверху вершит наши судьбы))) Рай. Утро. Загружает компьютер проспавший админ Гавриил (Ему прощают - он архангел, продвинут и светел), Виновато стряхивает с отглаженных крыльев пепел - Он бросает, но сегодня с утра втихаря курил. Его девушка увлеклась каким-то троллем из Ада, Повелась на рога и копыта, не постеснялась в Контакт добавить. Как админ, он, конечно, мог бы его забанить… И раз овца она глупая – значит так ей и надо. «Ну так как, форматируем эту систему?» - Спрашивает Гавриил. «Да, по полной, удаляй всю память, пароли и фото. Чтоб из прошлой версии даже случайный кто-то Ненароком не затесался в новую схему. Система глючит недетски, что ни ставишь, все мимо. Любовь загружает не больше, чем процентов на тридцать, Ни надежда, ни вера нихрена не хотят грузиться. Короче, сносим, ни с одной программой несовместима.» - Отвечает начальник отдела, поглаживая бороду. «Систему» зовут Вадим, он брюнет, ему тридцать пять отроду, И в этот момент он как раз колесит по городу, Решая, куда же ему свернуть, в какую сторону, Чтобы побыстрее доехать до гребанного вокзала. Он кричит ей в трубку: «Я люблю тебя! Я за тобой приеду!» Она, уезжает, уже не верит этому бреду. Но в системе степень загрузки любви показала Сто процентов. Надежда и вера тоже начали загружаться. Гавриил в это время идет налить себе кофе. Черный, С двумя кусочками сахара. Мечтает о сайте с отвязным порно, Но листает клипарты дурацких земных декораций. Гавриил вздрагивает от характерного звука. Онлайн –сообщенье от «Милая»: «Доброе утро, зая! У Люцифера тачка отпад. Я тебя бросаю». Гавриил злобно бьет по клавиатуре: «Тупая сука!» «Вы уверены, что действительно хотите все удалить?» - Опять переспрашивает Гавриила система. «А снять девчонку из Ада была бы тема…» - Думает Гавриил, чешет затылок и жмет «delete».

Знаю, много букофф, но оно того стоит. Два ангела спорили, сидя на туче, О том, что важнее, ценнее и лучше. У одного за спиной без усилья Легко трепетали красивые крылья. Красивые, сильные, как у орла. Весь свет облетели два этих крыла. Пыль сотен Галактик на них побывала... Но только повязка глаза закрывала. И он утверждал: "Жизнь напрасна и бренна. Лишь только Свобода важна и бесценна. Лишь сильные духом, лишь смелые воины Иметь дар свободы по праву достойны. Ведь личностью может свободный лишь стать, Лишь тот, кто свободен, умеет летать. Свободе открыты все в жизни пути. Свободный лишь может себя обрести. Цель жизни - все выси легко покорить. Нам счастье свобода лишь в силах дарить. Все в мире - ничто, бесполезность и прах. Лишь вечен крыла необъятный размах. И ты без свободы повсюду изгой..." "Нет-нет", - возражал ему ангел другой. В лице его, синие, как бирюза, Немыслимым светом сияли глаза. И в них отражалось небес колыханье, Свет звезд, радость солнца и ветра дыханье. В них счастье цвело и плескалась печаль... Но крылья глухая сковала печать. Он пел: "Нам не выжить в клоаке грехов, Пока мы не вырастим в душах Любовь. Она, как росток, как прекрасный цветок, Украсит собой нашей жизни поток. Она теплым светом согреет сердца, Разбудит Волшебника в нас и Творца. Поможет найти в окружении тленном Прекрасное Нечто, что станет бесценным: Журчание музыки, радуги свет, В любимых глазах отраженный рассвет. Лишь только любовь может душу спасти. И счастье возможно лишь с ней обрести. Любовь первозданной является силой..." Вот так тихо пел этот ангел Бескрылый. Крылатый смеялся: "Любовь - это бред. Пустые слова, даже логики нет. Глаза, и душа, и способность мечтать - Зачем это все, раз не можешь летать? Сил выползти нет из земной кожуры, Не можешь подняться в иные миры! Как будешь кому-то любовь ты дарить, Когда в небесах ты не в силах парить?" "Неправда, - Бескрылый ему, - Все равно Бессмыслен полет. Вот скажи мне одно: Ты космос огромный шутя покорил, На каждой планете следы твоих крыл. Но разве ты слышал, как звезды поют? Рассветы встречал, что над миром встают? Ты видел двух звезд в фейерверке слиянье? Над Млечным Путем наблюдал ты сиянье? Ведь если не видишь вокруг ничего ты, Зачем тебе крылья, свобода, полеты?" Вот так они спорили страстно и нервно. И прав был по-своему каждый, наверно. И к драке они уже были близки: Немного, и в ход бы пошли кулаки. Вдруг ангел Бескрылый метнулся, и -раз! Сорвал он повязку Крылатому с глаз. В глаза хлынул свет, словно тысячи стрел! Крылатый впервые на мир посмотрел! Вокруг он увидел огромные горы, Свет звезд, тень заката и неба просторы, Каскад водопадов, снежинок игру, И первый луч солнца с зарей поутру. И танец дождинок, и море цветов. Увидел, и понял, что это… Любовь. Он замер на миг, он на миг растерялся - Всю жизнь этой встречи он ждал и боялся. Свободен он был, но во тьме и в тоске. И радостью мокрой слеза по щеке. А прямо напротив (кто скажет, откуда?) Как легкий фантом, словно хрупкое чудо, Ему улыбалось в счастливых слезах Его отраженье в огромных глазах. Он ласково руку к нему протянул И в этих глазах навсегда утонул. "Спасибо тебе за Любовь говорю. А хочешь, Свободу взамен подарю?" И сильным ударом отчаянных крыл Печать вековую другому разбил. И путы упали, рассыпавшись пылью, И стали свободными легкие крылья. Бескрылому ангелу вдруг с небосвода Отважно в глаза заглянула Свобода! Всю жизнь он был зрячим, но бредил мечтой Подняться хоть раз над земной суетой. Проснулась мечта, что так долго спала, Расправились с шумом два белых крыла. И небо с восторгом ответило "ДА!" Тому, кто летать не умел никогда… Два ангела в небе высоком парили, Глазами друг другу без слов говорили: "Тебя научу я любить высоту!" "А я тебя - видеть вокруг красоту!" “Не тронут нас беды, напасти и зло, Покуда мы вместе, крыло о крыло.” Они улетели. К Юпитеру, вроде. Свободны в Любви и любимы в Свободе. Встречаем мы их, только встречи не часты. И вроде, они называются счастьем.

Старая сказка Это было уже когда-то, Это было уже не раз, В королевстве том тридесятом Королевич царевну спас. Он по свету бродил за нею, В переделках бывал не раз. Той истории нет древнее, Но не кончен еще рассказ. Было море любви и страсти, Но закончился шумный бал, И случилось потом несчастье – Королевич затосковал. Ну, казалось бы, что же нужно? Все ведь есть, так с чего печаль? Но все чаще вздыхал натужно, Взгляд с тоской устремляя вдаль. Сердце жжет он и душу гложет, Молодецкой крови огонь. Меч ржавеет в плену у ножен, Бьет копытом в конюшне конь. И уже не нужна корона, И дворец вызывает зло. Ну, хоть маленького дракона Ненароком бы занесло! Королевич мой, милый, милый, От себя ведь не убежать. Если замок наш стал постылым, Я не буду тебя держать. Уезжай, дорогой мой, помни Обо мне. И храни любовь. Возвращайся, как только подвиг Совершишь для меня ты вновь. Это зов неизменный, древний, Он в крови у мужчин живет. Не забудь о своей царевне, Что скучает и очень ждет.