Романтика, эмоции и юмор

Представьте, — после напряжённого рабочего дня вы берёте что-то вкусненькое, втыкаете в одно ухо капельку наушника с любимым плейлистом и, выйдя на побережье, садитесь у кромки прибоя. Шум воды, потрясающий закат, лениво окрашивающий горизонт во все краски красного и рыжего, нежный ветерок, бархатный песок под босыми ступнями. Что может быть лучше? Хотя… — Эй, красавица, твоей маме зять не нужен? Ну конечно! У меня же, наверное, на спине табличка висит: «Жду прЫнца, но временно рассмотрю и холеного оленя»...

Ваня еще спал, но уже беспокойно ворочался, поэтому Мирон просто сел с ним рядом прямо на кровать и, взяв его ручку в свою руку, начал жадно разглядывать. Сын повозился еще пару минут, а потом, забавно зевнув на всю ширь маленького ротика, открыл глаза. Потер кулачком переносицу, перевел взгляд на свою плененную ручку, потом прошелся взглядом по руке захватчика до самого лица и, не мигая, уставился в стальные глаза Мирона. Мирон улыбнулся, а Ваня, пару раз моргнув, перевел на меня растерянный взгляд, и я лишь осторожно кивнула...

— А что это вы тут делаете? — поинтересовался, едва Машкина подружка оглянулась. — Не поверите, картошку копаем, — отозвалась девушка и, изучив меня заинтересованным взглядом, выпрямилась, томно выдохнув: — А вы кто такой? Не помню… — Михаил, — представился я и, мельком глянув на сидящую на мешке Машку, уточнил: — Сами копаете, что ли? Ну, в смысле одни? — Есть девушки в русских селениях, — игриво мурлыкнула девушка и, сняв матерчатые перчатки, подошла ближе и протянула руку. — Я Людмила. Машка закатила глаза и, глянув на меня с полным равнодушием, тяжко вздохнула...

Открыв рот, попятилась, но, когда хозяйка объёмных прелестей, выбравшись из засады, обернулась, я приняла максимально строгий вид и выставила перед собой подобие веника. — О, Машка, привет, — расплылась в улыбке круглолицая девица и, смерив меня любопытным взглядом, хмыкнула: — С приездом, что ли. Ты меня попарить решила? — Вы кто? — проигнорировав её приветствие и последний вопрос, проворчала я. — Я-то? — девица пошаркала о лосины большое яблоко и, смачно откусив, поделилась: — Я Люська. Ну то есть Люда...

— Люблю тебя. Замуж за меня пойдёшь? — Замуж? — охнула я, но взяв себя в руки, проворчала: — А где колено? Где кольцо? Где конь, в конце концов? — Ты уже у меня на коленях, — проурчал мне на ухо Миша и, хмыкнув, вкрадчиво дополнил: — Кольцо в сумке, а конь Люську где-то зажимает. — Как у тебя всё просто, — возмутилась я, мысленно ликуя и понимая, что всё равно соглашусь. Внутренний червячок сомнений, встав в позу, просил побольше признаний и обещаний, поэтому, пытаясь слезть с уютного насеста, я продолжила упрекать: — Бросил! Ничего не объяснил! А потом являешься и… — Не объяснил?...

Несмотря на демонстративную занятость и отстранённость провожать нас вышли всем родительским составом. Мама, скользнув придирчивым взглядом, оценила выбранный мной жакет и недовольно поджала губы, а заметив, что я сменила туфли на убийственной шпильке, ещё и нахмурилась. Папа пожал Саше руку, попутно поясняя, как лучше проехать к интересующему нас клубу и где можно погулять помимо нашумевших, пафосных мест. Чета Осиповых всё это время таинственно переглядывалась. Дождавшись своей очереди, Даниил Сергеевич отдал сыну ключи, а взглядом изобразил понятный лишь им двоим намёк...

Под столом опять прилетел чувствительный тычок, но мама тактично промолчала. Пару минут родители и гости ели абсолютно молча, а потом Даниил Сергеевич и мой отец начали обсуждать вопросы бизнеса, а наши с Сашей мамы вдруг вспомнили студенческие годы. Постепенно обстановка стала более непринуждённой, но моя неловкость только возросла. Изначально я думала, что Саша мне не понравится. Не просто думала, а была уверена… Было странно поверить, что мужчина его возраста, внешности, комплекции и социального статуса не может устроить личную жизнь самостоятельно. Я почему-то предполагала, что навязываемый родителями жених, как минимум будет нескладным ботаном, очкариком с кучей очевидных комплексов...

Уже спустя полчаса мы сидели за накрытым столом. Нас с Сашей, конечно же, посадили рядом, по другую сторону предусмотрительно расположилась моя мама, а напротив тётя Тамара и её муж Даниил Сергеевич. Чета Осиповых разглядывала меня с большим интересом и нескрываемым умилением, вынуждая невольно краснеть и опускать взгляд. — Лена, расскажи о себе, — попросила Сашина мама и, переглянувшись с мужем, улыбнулась, ласково проговорив: — Столько лет… Даже не верится. Помню Лену совсем ребёнком. — Учится,...

Проводив маму взглядом, я протяжно вздохнула и, взяв из косметички блеск для губ, принялась завершать образ. Платье было несомненно красивым, но мне не нравилось, как оно подчёркивало мои бока и попу. От обтянутого плотной тканью жирка, создающего складки, отвлекало глубокое декольте, но первоначальное впечатление от этого не менялось. «Пышка», — так называл меня папа. Любя, конечно… Мама ворчала, то и дело подсовывая мне новые диеты, а на значимые даты неизменно дарила абонементы в бассейн или фитнес-зал...

— Дочка, молодость не вечна, — заученными фразами монотонно начала мама. — И проводить её над учебниками как минимум глупо, тем более с твоими данными и нашими возможностями. Мы с папой стараемся дать тебе то, чего… — Вы сами настаивали на моей карьере врача, — осторожно напомнила я. — Врача частной клиники, — фыркнула мама, брезгливо дополнив: — А не медсестры обычного отделения бюджетной больницы. — До врача мне ещё учиться и учиться… — А может тебе вернуться к дизайну, — перебив, с надеждой в голосе спросила мама...

Родительница выглядела как-то непривычно и странно. Аккуратная причёска, более яркий, чем обычно макияж, стильный костюм, шлейф дорогих духов, каблуки… Сейчас она демонстрировала мне тёмно-синее приталенное платье с вызывающим декольте и слишком короткой, по моим меркам, юбкой. — Леночка, дочка, только не говори, что ты забыла, — протянула она с упрёком и, подойдя к кровати, разложила на покрывале платье, ворча под нос: — Хотя, можно было бы и не спрашивать. Ты, кроме работы и учёбы ничего не замечаешь,...

Ирку заметила издалека. Сидя за столиком у окна, она потягивала кофе и зевала, прикрывая рот ладошкой. Увидев меня, подруга закатила глаза и, помахав рукой, нахмурилась. — Прости, — подойдя, чмокнула её в щеку и, сев напротив, состроила несчастную моську: — Есть влажные салфетки? — Ты в своём репертуаре, — позвать и опоздать, — заворчала Ира и, покопавшись в сумочке, выложила на стол цветную упаковку, с усмешкой подколов: — Где уляпаться успела? — Это не я, — пытаясь оттереть пятно, пожаловалась я и, вздохнув, проворчала: — На подлёте сбили...