Horror Story

Часть 12. Крис стоял во дворе перед домом и разговаривал по телефону с полицией. Я не сказал ни слова, просто побежал к своей машине и запрыгнул в нее. Крис понял намек и последовал за мной, все еще находясь на линии с 911. Я смотрел в зеркало заднего вида, уверенный, что увижу ее там, бегущую за нами. Но никого не было видно. Я сразу же отправился в отделение неотложной помощи, и мне наложили 11 швов на руку и 3 на спину. Полиция задала много вопросов и вернулась в дом, чтобы провести обыск, но, конечно же, Линн там не было. Они посоветовали мне пожить некоторое время у друга или родственника и как можно скорее подать судебный запрет, но все это не имело никакого смысла. Я высадил Криса дома и поехал в мотель в часе езды. Я хотел, чтобы между мной и Линн было как можно больше дистанции. Это то место, где я был последние 4 часа. Я подумал, что, может быть, полиция найдет ее, может быть, они окажут ей помощь, в которой она отчаянно нуждается. Но теперь я так не думаю. Потому что 40 минут назад я получил сообщение с неизвестного номера. Всего три слова. — Я нашла тебя. И прилагаемая фотография. Картинка была темной и зернистой, но я сразу понял, что это такое. В глазах моей жены нельзя было ошибиться. Я не знаю, что делать. Я одинок и напуган, и я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают.

Часть 11. Мне хотелось отшатнуться с отвращением. Запах, исходивший от нее, был отвратительным. Я чувствовал, как рвота пытается подняться к моему горлу. Ее губы были сухими и тонкими, между трещинами сочилась кровь. Я знал, что она не выйдет сама, но я не хотел оставлять ее в том состоянии, в котором она была. Я придвинулся ближе и потянулся к ней. Взволнованные икающие звуки становились все громче, и ее руки дрожали, пальцы сгибались. Именно тогда я увидел кровь, сочащуюся между ее пальцами. — Боже мой, Линн. У тебя кровь. Инстинктивно я потянулся, чтобы взять ее за руку, но прежде чем я смог даже коснуться ее, ее рука метнулась ко мне. Резкая боль пронзила мою руку, и я упал. Моя рука горела, и я видел, как кровь капает на ковер. Я в шоке оглянулся на нее и увидел, что она безумно ухмыляется, сжимая в пальцах большой осколок стекла. — Ты там в порядке? — спросил Крис у меня за спиной. Я слегка повернул голову и кивнул ему, прижимая руку к груди. Когда я снова повернулся к Линн, я увидел, что ее внимание сместилось. Она больше не смотрела на меня. И она больше не улыбалась. Она смотрела мимо меня, ее глаза впились в Криса так, как голодный лев мог бы смотреть на антилопу. Ее рот все еще был приоткрыт, но он был искривлен в оскале. Я поднялся на ноги и начал пятиться по коридору, боясь отвести от нее взгляд. — У тебя... идет кровь? — спросил Крис. В тот момент, когда слова слетели с его губ, Линн начала быстро выбираться из-под кровати, все еще сжимая в кулаке осколок стекла. — Крис. Беги отсюда! — закричал я. Должно быть, он был слишком напуган, чтобы пошевелиться, потому что секунду спустя я почувствовал, как моя спина врезалась в него. Он все еще стоял наверху лестницы, глядя на то существо, которым являлась моя жена. Линн полностью выползла из-под кровати и стояла в дверях спальни, ее лицо было искажено от ярости. Все ее тело было заметно напряжено. Кровь стекала по ее пальцам на пол. — Господи, Линн... Ты… играешь в прятки? Я протянул руку назад и подтолкнул его к ступенькам. — Шевели задницей, Крис, — сказал я так тихо, но твердо, как только мог. Линн быстрыми, резкими движениями покачала головой и начала улыбаться, растягивая рот все шире и шире, так что ее подбородок, казалось, касался груди. Я услышал, как Крис пробормотал молитву, а затем побежал вниз по лестнице. Я стоял на верхней ступеньке, разрываясь между любовью к женщине, которая явно нуждалась в серьезной помощи, и инстинктом самосохранения. — Я просто хочу помочь, — сказал я, сдерживая слезы. Ее глаза снова сфокусировались на мне, когда она медленно подняла бокал, держа его перед собой. А потом она побежала ко мне, ухмыляясь от крайнего возбуждения. К счастью, мое тело взяло верх, и я полетел вниз по лестнице, перепрыгивая через две или три ступеньки за раз. Я добрался до входной двери, прежде чем почувствовал, как она прыгнула мне на спину, обвила руками мою шею, ее открытый рот был рядом с моим ухом, так что я мог слышать эти ужасные икающие звуки совсем близко. Я стряхнул ее с себя, повалив на пол. Я почувствовал жгучую боль в спине,я распахнул входную дверь и бросился к своей машине.

Часть 10. Некоторые были размером с четверть дюйма, в то время как другие были крошечными, как шарик. Я уставился на глаза, и задался вопросом, откуда они у нее, и содрогнулся от этой мысли. — Чувак, я думал, что у меня все плохо с обувной зависимостью Бекки. Но пиздец. Твоя жена собирает глазные яблоки, — сказал Крис, давясь. — Бен, я думаю, нам пора идти, — крикнул он из холла. — Меня начинает тошнить. — Хорошо. Я схватил свою спортивную сумку и закрыл дверцу шкафа. Я вышел в холл и глубоко вдохнул воздух. Я почувствовал вкус гнили на языке и не смог удержаться от рвотного позыва. — Кто, блять, вообще коллекционирует глазные яблоки в своем шкафу? — пробормотал Крис. — Я пытался сказать тебе, что ей нужна помощь. — Ей не нужна помощь, Бен. Ей нужен чертов экзорцист. Ты идешь или как? Я больше не могу выносить этот запах... — слова застряли у него в горле, а глаза расширились от страха. Я не спрашивал его почему. Я это чувствовал. Кто-то наблюдал за мной, и я не думал, что это были глаза в шкафу. Я обернулся, мои глаза медленно осматривали спальню. — Господи, — прошептала я, когда наконец увидел, что мы пропустили. Под кроватью, свернувшись калачиком на боку, наблюдая за нами с волнением ребенка рождественским утром, лежала моя жена. Она сложила руки под подбородком, и они нетерпеливо дрожали. Теперь, когда она знала, что ее нашли, я мог слышать тихие звуки, которые она издавала. Что-то вроде икоты в ее горле, как будто волнение было слишком сильным для нее. Это, мягко говоря, нервировало. Широко раскрытые глаза и та же широкая улыбка. Все во мне говорило мне бежать, но я не мог. Это была моя жена. Какой бы извращенной она ни была, она все равно была женщиной, на которой я женился. Я должен был помочь ей. — Линн... — тихо сказал я. Она не ответила, но ее голова двумя быстрыми движениями качнулась взад-вперед, как будто она кивала. — Детка. Я просто хочу помочь, хорошо? Можешь ли ты.... Ты можешь позволить мне это сделать? Я сделал один шаг вперед, приближаясь к ней, как к какому-то опасному животному. — Я люблю тебя, Линн, — тихо сказал я, делая еще один шаг ближе. Она издала тихий стон, вырвавшийся из ее широко открытого рта, и мне пришлось подавить желание убежать. Ее плечи начали дрожать, а глаза стали большими, как блюдца. Я присел на корточки, чтобы лучше ее разглядеть, и сразу же увидел кровь. Ее руки были в ней. Они дрожали сильнее, чем ближе я подходил, как будто она едва могла сдерживаться. — Линн. Ты ранена? У тебя кровь. Она снова покачала головой, ее окровавленные пальцы двигались вверх-вниз, как будто играли на невидимом пианино. Время от времени они задевали ее подбородок, оставляя на коже пятна крови.

Часть 9. Мы приехали сегодня утром, сразу после завтрака. Я ни за что не собирался идти ночью. Когда мы въехали на подъездную дорожку, мой желудок начал переворачиваться. Ее машины не было, но я все равно не терял бдительности. Входная дверь была приоткрыта, и на долю секунды мне показалось, что мы увидим ее глаза, смотрящие сквозь щель. Меня трясло, и я начал потеть. Крис, однако, был в порядке. Он ждал, пока я открою дверь, засунув руки в карманы, как будто собирался на гребаную прогулку по парку. Я позавидовал его спокойствию. Я толкнул дверь, и на меня сразу же обрушился запах гнили. Крис тоже почувствовал этот запах и вошел в дом следом за мной, наморщив нос. "Чем вы, ребята, моете здесь полы, черт возьми?" - пробормотал Крис. Я толкнул дверь, и на меня сразу же обрушился запах гнили. Крис тоже почувствовал этот запах и вошел в дом следом за мной, наморщив нос. — Чем вы моете полы? — пробормотал Крис. — Заткнись, — сказал я, мои глаза метались вокруг в поисках каких-либо признаков Линн. В доме было смертельно тихо и темно, несмотря на 10 часов утра. Все шторы были плотно задернуты, не пропуская внутрь ни малейшего солнечного света. Если бы я не покинул его всего за два дня до этого, я бы подумал, что дом заброшен. Мы прошлись по каждой комнате, тщательно проверяя любое место, где она могла спрятаться, время от времени выкрикивая ее имя. — Какого хрена ты смотришь под диван? — спросил Крис. — Разве мы не ищем твою жену? Он смотрел на меня, как на идиота. — Давай просто поднимемся наверх, — прошептал я. Он покачал головой, но последовал за мной вверх по лестнице, чтобы проверить ванную и свободную спальню. По пути наверх мои ботинки хрустели по осколкам стекла, которые, похоже, были разбросаны по нескольким ступенькам. Я заметил, что один из наших с Линн свадебных портретов, который висел на стене вдоль лестницы, был разбит. Рама висела криво, все стекла были сняты. Я посмотрел на фотографию, и в горле у меня образовался комок. Мы сделали снимок сразу после выхода из церкви, после произнесения наших клятв. Она выглядела такой красивой в своем белом платье. Я посмотрел на красивое лицо Линн. Мне и в голову не приходило, что ее лицо когда-нибудь станет для меня источником ужаса. Мы поднялись по оставшимся ступенькам и проверили свободную спальню, но она выглядела совершенно нетронутой. Я не решался пойти в ванную, мой страх той ночи внезапно вернулся ко мне. Крис заметил это и предложил зайти сам, но я не мог позволить ему сделать это. Так что мы вошли вместе, проверив шкаф и душ. Ванная выглядела так, как будто к ней не прикасались с той ночи, когда я уехал. — Я не думаю, что она здесь, Бен. Почему бы тебе не собрать какую-нибудь одежду, и мы попробуем вернуться завтра или что-нибудь в этом роде,— сказал Крис. Я кивнул, пошел в нашу спальню и засунул кое-какую одежду в спортивную сумку. Когда я заглянул в наш шкаф, то наткнулась на источник запаха, безмолвно закричав. Крис бросил на шкаф один взгляд, и его лицо побледнело. Ему пришлось встать у лестницы, чтобы уйти от этого зрелища и запаха. Я в шоке уставился на то, что лежало в шкафу моей спальни. На ковре было не менее дюжины глазных яблок, аккуратно разложенных попарно. 

Часть 8. — Не знаю, шутишь ты или нет, но если шутишь, то это не смешно. У меня есть дела, которыми нужно заняться, как я уже сказала, так что, если ты не возражаешь... — начала она, но я прервал ее, прежде чем она смогла от меня избавиться. — Марианна, это не шутка. Я искренне обеспокоен психическим здоровьем Линн. В последнее время ее поведение было очень странным. Я очень беспокоюсь о ней и подумал, что вы, как ее мать, тоже будете обеспокоены, — сказал я, мое разочарование было отчётливо слышно в моем голосе. — Если ты действительно обеспокоен, то я предлагаю вам привлечь медицинских работников. Я не знаю, чего ты от меня ждешь. Она огрызнулась. Я мог сказать, что она была в нескольких секундах от того, чтобы повесить трубку, и по какой-то причине я отчаянно хотел ей этого не позволить. У меня было такое чувство, что она знала гораздо больше, чем показывала. — Пожалуйста. Если не ради меня, сделайте это ради Линн. Я услышал слабый прерывистый вдох, как будто она пыталась удержать свою стальную персону, но безуспешно. — Марианна?... — начал я. — Бенджамин, я не знаю, что тебе сказать. Мой единственный совет — обратиться за профессиональной помощью. Не звони сюда больше. До свидания. Я попытался окликнуть ее, но она повесила трубку. Я попытался осмыслить звонок и ее отказ помочь мне. Даже если я ей не нравлюсь, почему бы ей не захотеть помочь своей собственной дочери? Я не мог этого понять. Я попытался воспроизвести разговор, отчаянно пытаясь найти что-то, что я пропустил. Через некоторое время я почти сдался, пока не вспомнил ее последние слова, обращенные ко мне. "Обратитесь за профессиональной помощью", - она произнесла эти слова с некоторой настойчивостью. Я мог бы просто хвататься за соломинку, но нет, я был уверен, что ее голос слегка изменился, когда она это сказала. Как будто они были очень важны. Что она имела в виду? Я предположил, что она имела в виду медицинских работников, но, возможно, она имела в виду кого-то другого. Кого-то, при разговоре о ком она по какой-то причине не чувствовала себя комфортно. Или, может быть, я просто был в отчаянии. Я дождался возвращения Криса домой и после очень долгого и изнурительного разговора с ним и Ребеккой убедил их, что Линн действительно нуждается в психиатрической помощи. Я не рассказал им всего. Я еще не был готов вдаваться в подробности, но я рассказал им о нашей последней встрече. Как она пряталась в ванной, подглядывая за мной из шкафа. Они были явно шокированы, но, к счастью, поверили мне. Они тоже просто хотели ей помочь. И все же они не думали, что все это так серьезно. Странно, может быть, но не опасно. Они просто продолжали говорить, что Линн, должно быть, пошутила. — Может она снимает ролик для ютуба? — предположила Ребекка, хотя и без особого энтузиазма. Крис считал, что нам пока не стоит привлекать полицию. Вместо этого он предложил пойти со мной, и я с готовностью согласился. Он рассудил, что спокойный разговор с ней, попытка уговорить ее пойти добровольно — лучший выход. Я согласился. По крайней мере, мне не придется идти туда одному.

Часть 7. Если она была больна, в чем я искренне был уверен, я должен был попытаться оказать ей необходимую помощь. Но я даже не знал, с чего начать. Я не хотел звонить в полицию, и, кроме того, что, черт возьми, я собирался им сказать? Что моя жена подглядывала за мной? Что она была жуткой? Какой бы странной она ни была, она все равно не совершила никакого преступления. Во всяком случае, пока. Полиция, вероятно, сказала бы, что я слишком остро реагирую. Но это был не какой-то розыгрыш. Это казалось неправильным. Даже опасно. Как будто что-то зловещее скрывалось под ее улыбкой. Я знал, что, как ее муж, я имел полное право отдать ее под опеку, но что, если она просто будет вести себя нормально в их присутствии? Очевидно, ей ведь удалось обмануть Ребекку, заставив ее думать, что она просто заботливая жена. До тех пор, пока врачи не сочтут, что она представляет опасность для себя или других, у них не будет другого выбора, кроме как отпустить ее через 72 часа. Я чувствовал себя потерянным и подавленным. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой муж на моем месте. Я позвонил ее матери. Я не хотел этого, поверьте мне. Ее мать, Марианна и я никогда не были в лучших отношениях. Мы никогда не ссорились или что-то в этом роде. Она просто была не очень теплым человеком, и с ней было нелегко ладить. Она почти никогда не улыбалась, а когда улыбалась, только ее губы растягивались в тонкогубую улыбку, оставляя глаза такими же пустыми, как и раньше. От нее исходила такая аура, что казалось, будто она постоянно находится в наступлении. Я встречался с ней всего дважды, и оба раза это были короткие визиты. У меня сложилось впечатление, что она не одобряла меня в качестве мужа для своей дочери. Линн всегда быстро прощалась с ней или виделась без меня, так как не хотела, чтобы я чувствовал себя неловко, за что я был благодарен. Находиться в обществе её матери было почти невыносимо. Как будто идешь по стеклу. Я был рад, когда мы переехали на три штата дальше, так что нам не приходилось часто видеться с ней. Я был счастлив избежать встречи с этой женщиной, но мне нужна была ее помощь. Я действительно вообще не хотел с ней разговаривать, но мне нужно было с кем-то поговорить, и с кем-то, кто знал Линн лучше, чем я. Поэтому я стиснул зубы и сделал то, что должен был. — Да? — она ответила, уже раздраженно. — Марианна, это я, Бен. У вас есть минутка, чтобы поговорить? Я слышал, как она раздраженно прищелкнула языком. — Это насчет Линн. Она ведет себя странно, и мне интересно, не случалос ли подобного раньше или, может, вы знаете, что с ней... — Чего ты от меня хочешь? Я почти видел, как она стоит в своем тонком свитере и брюках, нетерпеливо постукивая ногтями по столу. — Я хотел знать, замечали ли вы когда-нибудь какое-нибудь странное поведение? Или, возможно, какие-нибудь проблемы с психическим здоровьем? Последовала долгая, неловкая пауза, и я не мог сказать, было ли это потому, что она просто думала, или.... что-то еще. Наконец, через несколько секунд она заговорила.

Часть 6. Даже ее сообщения были другими. Обычно она отправляла мне сообщения только для того, чтобы попросить меня купить буханку хлеба. Казалось, ей есть что мне сказать после ее странных выходок. Я знаю, что вы считаете меня психом прямо сейчас, думаете, что я веду себя как ребенок и не могу решиться на разговор. Но если бы вы видели, как Линн смотрела на меня, как она убежала на четвереньках, как какое-то дикое животное, ухмыляясь мне из шкафа, как сумасшедшая..... тогда, я думаю, вы бы поняли, что моя реакция была оправданной. В итоге я остался с Крисом и Ребеккой еще на одну ночь. Я проснулся только после полудня и, к счастью, не увидел лица Линн, наблюдавшей за мной через окно. — Я не хочу совать нос в чужие дела, потому что это не мое дело. Но может вам стоит поговорить и помириться? — спросила Ребекка. Она приготовила нам обоим по сэндвичу на обед. — Я не знаю. Я просто..... Она как будто другой человек, — сказал я, тщательно подбирая слова. Я все еще не был готов к тому, что она или Крис узнают всю степень безумия, с которым я имел дело. — Люди меняются. Но она все та же женщина, на которой ты женился. Может быть, вам обоим просто нужно обсудить свои проблемы. Что бы ни происходило, я уверена, что это можно исправить. — Я думаю, уже ничего не исправить. Я не думаю, что разговоры помогут. Я просто не доверяю ей. Эти слова задели меня за живое, потому что были правдой. Я скучал по своей жене и любил ее. Но как я мог снова начать жить с таким человеком? Жизнь в постоянном страхе звучала не слишком привлекательно. — Линн любит тебя. Она наверняка абсолютно раздавлена сейчас. — Не знаю. — Ну, мне она определенно показалась такой. Я никогда не видела ее такой расстроенной. Совсем не похожа на ту Линн, которую я знаю, — сказала Ребекка, печально качая головой. Потребовалась целая минута, чтобы ее слова действительно дошли до меня, и когда это произошло, я почувствовал, как страх пробирается сквозь мою кожу. — Подожди. Что ты имеешь в виду? Ты видела ее? Ты видела Линн? — спросил я, у меня внезапно пересохло во рту. Ребекка небрежно кивнула, как будто этот факт был очевидным. Может быть, для нее это было так. — Она заходила сегодня утром, сразу после того, как Крис ушел на работу, — сказала она, убирая тарелки со стола. — Но я не видела ее машину. Может, она вызвала такси. — Бекк. Что она сказала? Она... она заходила внутрь? — спросил я, и на моем лбу выступил пот. Я начал оглядываться по сторонам, осматривая углы, как будто за ними притаился хищник. — Нет. Она просто спросила, проснулся ли ты еще, и я сказал, что нет. Я спросила, не хочет ли она, чтобы я разбудила тебя, но она сказала "нет". Просто сказала дать тебе поспать. — И это все? Она больше ничего не сказала? — спросил я. — Нет. Хотя выглядела она ужасно. Как будто она не спала несколько дней. Я думаю, тебе следует позвонить ей. Я встал из-за стола и поблагодарил Ребекку за обед. Я почувствовал себя немного лучше от осознания того, что, по крайней мере, она не вошла внутрь. Тем не менее, мне нужно было дважды проверить, заперты ли двери. Я посидел некоторое время, пытаясь сообразить, что делать дальше. Я не хотел возвращаться домой, но чувствовал, что обязан помочь Линн, если смогу. Разве я не дал клятву любить и почитать ее в болезни и в здравии? Очевидно, она была очень больна.

Часть 5. Я пытался заснуть на их диване, но мой мозг не давал мне уснуть. Каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел лицо Линн, смотрящее на меня из-за шкафа. От осознания того, что она была там со мной все это время, у меня по коже побежали мурашки. Она вообще не выходила из гребаной ванной. Вместо этого она проскользнула в шкаф и захлопнула дверь ванной, чтобы одурачить меня. Одна мысль о возвращении домой вызывала у меня беспокойство. Я ворочался с боку на бок, не в силах заснуть. В конце концов Крис дал мне снотворное, чтобы я смог немного отдохнуть. Мой сон был наполнен ужасными снами. Я видел лишь улыбающееся лицо Линн. Я проснулся как раз в тот момент, когда начало всходить солнце. Мое уставшее тело ныло от лежания на диване, и я чувствовал себя опустошенным. Я знал, что в какой-то момент мне придется позвонить Линн, но я не знал, что ей сказать. Я точно не пойду домой, пока она не даст мне слово, что больше никогда не будет заниматься такой ерундой. Я просто хотел вернуть свою жену. Ее обычная серьезная натура никогда не казалась мне такой притягательной, как сейчас. Я подумывал о том, чтобы позвонить ей и сказать об этом, когда меня охватило знакомое чувство. За мной наблюдали. Я смотрел в потолок, мое сердце билось где-то в горле. Я не хотел отводить взгляд, но чем дольше я игнорировала это чувство, тем хуже оно становилось. Мои глаза оторвались от потолка почти сами по себе. Ее лицо было прижато к окну рядом с диваном, она смотрела на меня сверху вниз с той же широкой улыбкой. Слюна стекала по ее губам, оставляя две длинные полосы на стекле. Я не знал, как долго она там пробыла, но что-то подсказывало мне, что она пробыла там довольно долго, возможно, всю ночь. Я не стал утруждать себя криком, хотя казалось, что гнев превзошел любой страх, который я испытывала в тот момент. Я вскочил с дивана и ударил ладонью по стеклу. — Линн! Ты с ума сошла? Что, черт возьми, с тобой не так? Просто иди домой! — крикнул я. — Сейчас же! Она не пошевелилась, и ее ужасное выражение лица не изменилось. Во всяком случае, ее улыбка только усилилась, как будто она никогда не была так счастлива, как сейчас. Я слышал, как Крис и его жена ходили наверху. И Линн,будто услышав их тоже со своего места снаружи, повернула голову наверх и начала медленно закрывать рот. Крис позвал меня по имени сверху, явно обеспокоенный. Я обернулся и увидел, как он и его жена Ребекка спешат вниз по ступенькам. Когда я снова повернулся к окну, Линн уже ушла. Единственным признаком того, что она вообще была там, были две струйки слюны, все еще стекающие по стеклу. Я попытался объяснить Крису и Ребекке, что проснулся и увидел Линн, наблюдающую за мной через их окно. Они были настроены скептически, а кто бы не был? Мы с Крисом вышли на улицу к месту перед окном, но на земле не было никаких следов, только небольшая вмятина. Наверное, животное, предположил Крис, и я не стал спорить. Он и Ребекка предположили, что мне всё приснилось, они ничего не поняли, а я слишком устал, чтобы объяснить им. В тот день я позвонил с работы и выключил свой сотовый. Я не хотел встречаться с Линн. Просто поговорить с ней в тот момент было для меня слишком. Я действительно начал верить, что с ней что-то необратимо не так. Что, какие бы обещания она ни давала, мы уже никогда не будем прежними. Эта мысль опечалила меня до глубины души. Я проплакал большую часть утра. К полудню я решил, что готов встретиться с ней лицом к лицу. Дать ей последний шанс объясниться. Как никак мы вместе уже шесть лет. Я включил свой телефон и увидел десятки сообщений, которые она отправила, все от, казалось бы, обеспокоенной жены. "Мы можем поговорить?" "Я люблю тебя". "Пожалуйста, позвони мне". "Я действительно волнуюсь". "Ты можешь ответить?" "Просто вернись домой". И многое другое в том же духе. Все сообщения говорили мне, что она любит меня и хочет, чтобы я был дома. Как она волновалась…. Ни одного чертова слова о том сумасшедшем дерьме, которое она вытворяла. Как будто она не вела себя как персонаж из книги Стивена Кинга.

Часть 4. Я встал, моя рука зависла над дверью, и я мысленно приготовился открыть ее. Я медленно повернул замок дрожащими пальцами и уже собирался дернуть его, когда услышал звук, который до сих пор вызывает у меня тошноту, когда я думаю об этом. Стон, более громкий, чем раньше, но на этот раз я смог точно определить, откуда он исходит. Я повернул голову к двери шкафа, как в замедленной съемке, и встретился взглядом со своей женой, которая выглядывала на меня из-за небольшой щели. Ее глаза были по-прежнему широко раскрыты, а рот приоткрыт в самой гротескной улыбке, которую я когда-либо видел. Я даже не закричала. Я был слишком напуган даже для этого. Ее руки были прижаты к груди, тело дрожало от чистого восторга, как будто она едва могла сдержать свое возбуждение. Короткий хриплый стон вырвался из ее горла, глубокий и грубый, посылая дрожь по всему моему телу. Каким-то образом я нашла в себе силы открыть дверь ванной и побежал так быстро, как только мог, вниз по ступенькам, схватив ключи и телефон со стола в гостиной, прежде чем выбежать на улицу к своей машине. Я слышал ее пронзительный смех позади себя, но не слышал, чтобы она шла за мной. Я даже не потрудился закрыть входную дверь. Я отъехал от дома быстрее, чем следовало по закону, все время дрожа то ли от страха, то ли от холода. Может быть, немного того и другого. Я не захватил ни пальто, ни даже пару туфель. Я все еще был в боксерах, и мои волосы все еще были влажными. Я поехал прямо к дому моего брата Криса примерно в 40 минутах езды, игнорируя все звонки и сообщения, которые я получал. Я не проверял свой телефон, пока не оказался в безопасности на подъездной дорожке моего брата. Линн звонила 4 раза и прислала шквал сообщений, задаваясь вопросом, куда я делся и почему ушёл. Я в ярости швырнул свой телефон на приборную панель, взбешенный ее беспечным отношением. Мой брат и его жена были удивлены, увидев меня, особенно одетого в одни боксеры, но сказали мне оставаться столько, сколько мне нужно. Крис одолжил мне кое-какую одежду и спросил, что случилось. Я сказал ему, что мы с Линн поссорились, но не стал вдаваться в подробности. Я не хотел, чтобы он подумал, что я слишком остро реагирую, бросая жену из-за розыгрыша, даже если он был странным. Я имею в виду, разве я сам не хотел в течение многих лет, чтобы она расслабилась вместо того, чтобы все время быть такой серьезной? Я хотел, чтобы она расслабилась и раскрепостилась, но это было определенно не то, что я имел в виду.

Часть 3. В течение следующих нескольких дней я не мог перестать думать о том, что она сказала. Она все еще подглядывала за мной, когда я не смотрел, и я просто не замечал её? И если да, то что, черт возьми, она получала от этого? Я начал чувствовать себя параноиком, постоянно проверяя, наблюдает ли она за мной из-за угла или из-за двери. Я нервничал всякий раз, когда был дома, а она не была у меня на виду. Я чувствовал себя глупо и немного сумасшедшим. Но через несколько недель, когда больше не было никаких инцидентов, я начал расслабляться. Я перестал заглядывать за мебель и стены и окончательно успокоился. Затем, несколько дней назад, все стало намного хуже.. Линн ушла к подруге, а я развалился на диване и поиграл в пару игр на своем ноутбуке. Около 9 вечера я запрыгнул в душ и, смывая мыло с волос, почувствовал ужасное ощущение, что за мной наблюдают. Я медленно открыл глаза, и у меня чуть не случился гребаный сердечный приступ. Линн выглядывала из-за занавески для душа, вся ее голова была погружена в душ, оставив снаружи только тело. Ее длинные темные волосы свисали на занавеску, с кончиков капала вода. Ее рот был открыт в ужасной ухмылке, глаза широко раскрыты, и они были красными, как будто она уже давно не моргала. Я закричала и отскочил к стене. Она не пошевелилась, и ее улыбка не дрогнула. Ее макияж двумя черными полосами стекал по щекам. Она выглядела совершенно невменяемой. Я был чертовски напуган. Мы стояли так несколько мгновений, ни один из нас не произнес ни слова. Наконец, после того, как прошла, кажется, вечность, она медленно вытащила голову из душа, и я наблюдал за ее размытой фигурой сквозь занавеску, пока она отходила к двери. Секунду спустя дверь ванной захлопнулась с такой силой, что задребезжало зеркало. Я снова вскрикнул и выскочил из душа, чтобы запереть дверь. Я просидел в ванной больше часа. Может быть, я слишком остро отреагировал на всё это. Но шутка или нет, я больше не собирался мириться с этим безумным дерьмом. Это то, что я твердил себе, расхаживая по своей ванной, каждые несколько минут останавливаясь, чтобы прислушаться у двери. Внезапно я услышал приглушенный звук и прижалась ухом к двери ванной, напрягая слух. Я ничего не слышал, но представил себе Линн, стоящую по другую сторону двери и хихикающую над своей шуткой. Я почувствовал прилив гнева. Я был вне себя от злости из-за того, что меня заставили чувствовать себя напуганным в моем собственном доме и заставили прятаться в ванной в течение часа. И все ради чего? Какая-то шутка? Если это была шутка, то ужасная. — Какого хрена, Линн! — огрызнулся я. — Всё это уже реально раздражает. Я ждал, что она извинится или назовет меня придурком. Но вместо этого я услышал слабый стон, такой тихий, что мне стало интересно, слышал ли я его вообще, а затем наступила полная тишина. — Линн? — крикнул я, не в состоянии даже скрыть дрожь в своем голосе. Я не получил никакого ответа. Только мое собственное тяжелое дыхание. — Клянусь Богом, просто, блять, прекрати! — закричал я, колотя кулаком в дверь. Я ждал, что она обругает меня, что сделал бы я на её месте, потому что я никогда раньше не кричал на нее. Но ничего не произошло. Я слышал только редкие капли из насадки для душа. Я не буду отрицать, что мне было страшно. Я стоял в ванной и боялся открыть чертову дверь и встретиться лицом к лицу с собственной женой. Я подождал еще 30 минут или около того. Наконец я решил, что не собираюсь всю ночь прятаться в своей ванной, поэтому встал на колени и заглянул под дверь. Я почти ожидал увидеть ее лицо, смотрящее на меня в ответ, но, к счастью, этого не произошло. Я мог видеть весь коридор до самого верха лестницы, но Линн там не было. Я не знал, должен ли я радоваться этому или нет. Я смотрел несколько минут, ожидая увидеть, как ее голова высунется над верхней ступенькой, но этого так и не произошло.

Часть 2. Казалось, что она может наброситься на меня, как только я лягу в постель. Но она этого не сделала. Я забрался в кровать, а она даже не пошевелилась. Ее дыхание было мягким и глубоким, и я начал задаваться вопросом, не приснилось ли мне все это. На следующее утро я подождал, пока она спустится выпить кофе, и, протянув ей кружку и поцеловав в щеку, решил спросить ее обо всём, что произошло. — Что это было прошлой ночью? — спросил я, стараясь звучать легко и непринужденно, чтобы не обидеть и не смутить ее. Она нахмурилась, качая головой, как будто понятия не имела, о чем я говорю. — Ты снова подглядывал за мной. Оттуда, — сказал я, указывая на пятно от сока на полу у кухонного островка. Она проследила за моим взглядом, а когда снова посмотрела на меня, то расхохоталась. Она так сильно смеялась, что я не мог не присоединиться к ней. — Ты иногда так раздражаешь. Знаешь? — сказал я. Она хихикнула, поставила свою чашку на стойку и обвила руками мою шею. — Ты все время выводишь меня из себя. Так что, я думаю, мы квиты, — поддразнила она. Мы попрощались и ушли на работу. Пока я ехал, я продолжал думать о том, как жутко было видеть, как она вот так ухмыляется мне из-за островка на кухне. Звуки, которые издавали ее руки на полу, когда она отползала. Я подумал себе, что она просто пытается внести разнообразие в нашу жизнь и вести себя менее серьёзно. Или пытается издеваться надо мной из-за моей любви к ужастикам. Не то чтобы я ее боялся. Но мне это все равно не нравилось. Я начал замечать, что она все чаще и чаще поглядывает на меня. Иногда она выглядывала из-за дивана или занавески в гостиной. Однажды ей даже удалось залезть в старый бабушкин сундук, который стоит у подножья нашей кровати. Я мог бы вообще не знать, что она там, если бы раскрытые старые петли не выдали ее. Она приподняла крышку ровно настолько, чтобы сквозь нее выглядывала только половина ее лица. Она улыбалась, как взволнованный малыш. Это нервировало. Я даже не знал, что ей сказать. Все, что я мог делать, это пялиться. Когда я наконец обрел дар речи, я спросил ее, какого чёрта она творит. Она не ответила, но медленно закрыла крышку, закрывшись внутри. Я просто ушел, чувствуя себя максимально странно. Я не понимал, зачем она это делает, но это явно делало ее счастливой. Я просто надеялся, что она быстро устанет от этой игры. Линн не смотрела на меня в течение следующих двух недель. Я начал думать, что она покончила со своей странной шуткой, и почувствовал облегчение. Однажды вечером мы смотрели шоу на нетфликс, и я в шутку сказал, что в последнее время не видел, чтобы она подглядывала за мной, и что она, должно быть, перестала играть в шпиона. Она посмотрела на меня с легкой улыбкой и сказала: — Может быть, я просто стала лучше играть. Я ничего не ответил, но мне было интересно, шутит она или нет.