Живи, пока не поздно!

III Лёшик задерживался... Марина не стала названивать с уточнениями, а спустилась во двор, вышла на детскую площадку. Найдя свободную лавочку, плюхнулась всем телом и огляделась. Слева в песочнице играли малыши, на скамейке восседали их родители. Справа собралась небольшая группа подростков. Напротив родной подъезд и ничем не закрываемые подступы к нему. Пропустить появление мужа показалось практически невозможным, потому решила понаблюдать за детишками. Их было пятеро, все ярко одетые служили украшением песочницы...

II Еще минуту назад пройти по мосту на другую сторону реки казалось самым правильным решением. Кому из-за одной остановки хочется тыкаться в вечно забитую маршрутку, да еще в тридцатиградусную жару? Прогулка по свежему воздуху может и не сулила волну удовольствий, зато не пугала букетом из отвратных запахов. Правда, уже в начале пути Марина испытала разочарование: воздух вокруг претендовал на звание свежего, пожалуй, лишь отсутствием над головой потолочного свода. Машины наполняли его угарными выбросами...

Кошка грациозно потягивалась, она была просто великолепна. Ухоженная гладкая шерсть блестела на солнце и словно манила коснуться. Красивый трехцветный окрас, пушистый хвост, длинные лапки. А какие глаза! Просто огромные! Глядя в них Марина не сдержалась, опустилась на корточки и поманила животное: -Киса. Киса! Иди ко мне, красавица, иди, я тебя поглажу! -Мяу, -ответила та тихонечко и осторожно двинулась к девушке. -Ах ты, Пушистик! –касаться холки было крайне приятно. -Откуда ты такая? Кошка отвечала громким урчанием, хотелось взять ее на руки и прижать к груди...

Интерес потихонечку угасал, но делать было нечего, и Вова продолжал смотреть. Она лежала на спине, не теряя надежды перевернуться. Ей было невдомек что судьба, давно предрешена, и каждая нелепая попытка лишь оттягивала неминуемый конец. Смирись со своей участью и палач, скорее всего, забрал бы ее жизнь или просто оставил умирать. Сейчас все его мысли были лишь о том, как продолжить агонию. Тут не требовалось большой фантазии, давно имелись различные наработки. Все зависело от нее, от ее следующего шага, который она наконец сделала...

По своему складу характера, да и воспитанию, я хвалил окружающих за любой хороший поступок. Надо стимулировать людей к чистым и праведным деяниям. На комплименты женщинам никогда не скупился, лишь старался, что б их не воспринимали как заигрывание. Петь дифирамбы человеку которого впервые видишь на фотографии конца позапрошлого столетия, пришлось впервые. Свести все к обсуждению внешности было тупо, но по буксовав на месте, я все же не нашел ничего лучшего: -Анна Андреевна, у вас удивительные глаза. Они словно изумруды украшают лицо и даже с фотографии смотрят словно способны заглянуть прямо...

Всматриваться в окно было бестолковым занятием, сильный туман скрывал даже стоящий напротив него куст малины. Где то там, совсем рядом таилась опасность. Я кожей чувствовала ее приближение. Спокойствие Сергея даже слегка раздражало. Он сидел перед ноутбуком, просматривал видео от очередного Кулибина и потягивал кофе. Почему он ничего не чувствует, даже во снах оставался осторожным, а сейчас просто верх пофигизма. Все началось с концерта устроенного собаками, выли они странно, словно просили о помощи...

- Морали меня учить? Не так живу! Не так дышу! Ничего что сам спишь с ведьмой. А да волшебницей снов, которая что ни ночь, кого-нибудь на тот свет отправляет. Да и не обманывай себя, что она не такая. В этом случае все как с генами, ни куда от них не попрешь. А с родословной у нас ух как напутано,- она смотрела на меня не мигая. Понимая, что разговор поддерживать не собираюсь, продолжила сама: - Понятно тебе атеисту о душе думать не престало, но неужели столкнувшись с чертовщиной внутри не шевельнулось?...

Мы проснулись, одновременно вскочив на кровати. - Как ты ее?! - Так ты был с ней?! - У меня до сих пор руки трясутся! Посмотри,- с этими словами он протянул руки. Тут уж появился повод нервничать мне. Они были залиты кровью, более того на запястье правой руки виднелся прилипший маленький, серый кусочек. - Не поняла, что значит «как ты ее»? - Ты вошла в дом и прямо с порога выстрелила ей в лицо. Зрелище не для слабонервных. Хуже всего, что вы практически неотличимы, только губы,-Сергей передернул плечами...

«Да что с тобой делается? Успокойся уже! Тебя будто неделю не кормили, лезешь под ноги, не давая идти». Пальма сама на себя не похожа и это напрягало. Хотя сегодня меня все напрягало. В первые за долгое время напало плаксивое настроение. Раздражало всё и все. Себя было очень жаль, объяснить за что- трудно, поводов и впрямь не было, но видимо я просто не могла их рассмотреть. Дверь в комнату открыта. Из нее слышалось Сережкино посвистывание. Сколько не говорила, что денег не будет, он свое: "Зачем нам деньги? Мы и так себе любые Бора-Бора можем позволить...

Он рисовал третий день… Только сегодня все было по-другому. Делал это жадно, даже с остервенением. Быстро заканчивая один эскиз, тут же брался за следующий. На предложение покушать или выпить чая, отвечал что-то нечленораздельное, но к столу не шел. В обед пошли уговоры, что так нельзя и для желудка вредно. Словно очнулся после моих слов «я обижусь!», посмотрел вначале слегка рассеянно и тут же заулыбался. Подскочил, вскинул на руки и тут был каким-то слишком пылким, оставил синяки медвежонок. Вместе забылись , а когда проснулись, опять кинулся рисовать...

Каждый следующий шаг давался с большим трудом, отзываясь резкой, пронизывающей болью в спину. До леса оставалось совсем чуть, но силы покидали тело. Глаза застилала пелена, в голове гудело. Среди канонады звуков слышался тихий женский голосок: - Родненький, ну потерпи еще не много, ты такой большой и сильный. В поле у тебя нет шансов встретить рассвет! Тебя обязательно найдут! А ты нужен мне!! - Как скажешь, малышка. Воимир закусил губу и шел, шел стараясь не упасть, понимая, что больше не сможет подняться...

Лес неожиданно закончился, у самого его края стояла добротная деревянная изба. В дали виднелся ряд домов. Типичная русская деревня, правда не для Московской области. Не было на виду новостроек. Изба выделялась и не только близостью к лесу. Сруб был собран из оцилиндрованного бревна нестандартно большого диаметра, крыша покрыта натуральной черепицей, что для данного места выглядело странно. На лес он смотрел большими окнами со ставнями, явно использующимися по назначению. Почти в середине имелось небольшое крылечко, со всех сторон украшенное резьбой...