Страна Читателей

В тот вечер в «Гранатовой аллее» было особенно шумно — будто город решил, что у него праздник, и принёс его прямо в ресторан. Музыка играла мягко, но настойчиво, как дорогой парфюм, который не спрашивает разрешения...

— Ты же понимаешь… так будет лучше, — сказал он, не глядя мне в глаза, и пальцами нервно перекатывал ключи от машины, будто они могли спасти его от собственных слов. — Лучше кому? — у меня пересохло во рту...

Кухня была старая, но упрямая — как бабушкина прялка, пережившая и моду, и ремонты, и чужие разговоры. Лампочка под эмалированным абажуром давала мягкий, тёплый свет, и он дробился на лицах тех, кто собрался за столом: Глеб, я, свекровь Вера Павловна и свёкр Николай Ильич. На подоконнике дремал фикус с растопыренными листьями, и где-то, глухо и мирно, тикали часы. — Глеб, — сказала Вера Павловна, кладя ладонь на стол так, словно хотела остановить и время, и наш спор. — Ну правда… Зачем вам ипотека,...

Когда Артём впервые увидел объявление, он подумал, что это ошибка. «Продаётся дача. Дёшево. Документы в порядке. Требуется ремонт. 500 рублей». Пятьсот рублей — как за связку ржавых ключей на блошином рынке. Он перечитал ещё дважды, посидел, прислушиваясь к себе, и позвонил. В трубке прозвучал усталый женский голос: — Забирайте. Дом всё равно стоит пустой. Через неделю у него в кармане лежали те самые ржавые ключи, а в руках — тонкая папка с бумагами и расписка, на которой нотариус жирно вывел дату...

В ресторане пахло ванилью и свежими розами. Музыкант перебирав струны, настраивал гитару, официанты шуршали белыми скатертями, а под потолком плавали тёплые огни гирлянд — как будто звёзды согласились спуститься на одну ночь и посмотреть, как двое начинают свою жизнь. Анна поправляла фату возле зеркала. Она была из тех невест, про которых говорят «светится»: не от ламп, не от косметики — от простого человеческого счастья. На шее — тонкая ниточка жемчуга, на руках — ещё девичьи, но уже очень серьёзные движения: она гладила складку на платье так, будто гладила будущее...