Ребёнок девяностых

У меня своя сеть небольших салонов по предоставлению услуг ксерокопии, печати фото и документов. Начинала в нулевых с одного пятачка в магазинчике у дома. Услуга пользуется спросом, постепенно стали расширяться. Обычно на работу беру только проверенных людей, просто так с улицы не возьму. Дело в том, что для существования таких вот точек нужны хорошие отзывы. Чем хуже качество обслуживания в них, тем меньше народу туда пойдет и точка уйдет в минус, а восстановить репутацию такой точки очень сложно...

Первое сентября, линейка для первоклашек, все детки нарядные, красивые. Белые рубашки и блузочки, темно-синие брюки и сарафаны, школьная форма, в этой школе даже галстуки у детей есть, те же темно-синие. Все стоят с букетами цветов, согласно школьным порядкам у каждого класса свой цветок. Вот и стоит первый А с лилиями, первый Б с ромашками, первый В с розами. Родители гордые, дети счастливые. Из общей картины праздника чуть выбивается только ученица первого А, у девочки вместо форменной юбки обычная черная, блузка, может, и была белая, но сейчас на ней пятно, прямо под воротником...

Отношения с мамой у меня не очень хорошие, они напряженные. Можно даже сказать, конфликтные. У моей матери ОКР, по-простому, у нее пунктик на уборке. Раньше это было не так заметно, ну или я была маленькая и могла адаптироваться к маминым закидонам. Теперь я стала старше, намного старше, и у нас на этой почве постоянные конфликты, так как у меня нет такого расстройства, как у мамы. Первыми не выдержали мамино помешательство на чистоте ее родители. Пока она была еще молодая, они смотрели на это даже с гордостью, вот какая у нас дочь, каждую пылинку протрет, уберет, дома все частотой сверкает...

Люда, помоги, Люда, спаси, Люда, только ты можешь что-то сделать, а потом Люда еще и виноватая. Сейчас вся родня осуждает ее, каждый пальцем тыкнуть норовит. Какая она, Людмила, нехорошая, родных племянников в детский дом отправила, кровиночек, можно сказать, своих на произвол судьбы кинула. И нет бы потерпеть, по воспитывать, так нет ведь, избавилась. Как от котят, пинком за дверь. Старшему два года до совершеннолетия, младшему семь лет. Но нет, злая тетка их выставила с мешками тряпок, даже вещи отобрала, что покупала, вот такая вот она, черная зависть...

Мама позвонила внезапно, она редко мне звонит. Мы с ней часто не сходимся мнениями, взглядами на жизнь и вообще, поэтому большинство разговоров заканчивается скандалом. Общаемся редко, исключительно по праздникам. А тут сама звонит, удивительно даже. - Марина, как твои дела, дочка? - Всё хорошо, мам. - Марин, а ты сейчас жилье снимаешь? - Да, снимаю. Я переехала сразу, как смогла. С мамой сложно найти общий язык, поэтому сперва в общежитие при университете уехала, специально выбирала место подальше от родного города...

Мама была гордая, была, да. Мама и сейчас есть, только уже не гордая, она просто сидит вот рядом, заламывает руки, рыдает. - Как же так, как же так, он же всю жизнь не интересовался, не помогал. Как же так, мне же говорили, так будет правильно. Я хотела как лучше, мне сказали, он не сможет ничего доказать. Все эти рыдания о моем отце, опять об отце. Столько лет прошло, я и думать о нем забыла, а он вот вернулся. Как бумеранг преследует нас, думали, сбежали, а он вот опять прилетел. Мне было пять лет, когда родители разводились...

- Дашка, ты что ли? – Я стою раскладываю сумки в багажнике, завтра нам с дочкой ехать домой рано утром, надо всё плотнячком уложить. - Сергей? – Оглядываюсь назад, стоит покачиваясь, как моряк на палубе, мужичок непонятного возраста и смутно знакомый. - Узнала, – лыбится он, и сразу видно, что часть передних зубов гнилая. – А ты тут какими судьбами? - К родителям приезжала с дочкой на праздники, вот домой собираемся. - А ты что, развелась что ли? - Нет, муж работал, не смог отпроситься. Старшие дети тоже все в делах...

Жила-была девушка, ну пусть будет Маша или Даша, да неважно, как ее звали. Как в том стихе: кто знал, тот и звал… У меня она Машей будет. Маша родилась и росла в полной семье. Мама, папа, две бабушки, два дедушки, даже тети с дядями были. Все удивительно тихо жили, мирно, не ругались, не дрались, не пили, посуду не били. Все работали, по праздникам в гости друг другу ходили. Удивительно, даже у большинства скандалы, драки, расследования, а тут такая мирная жизнь. В общем, жила Маша, единственная дочка своих родителей, в тепле, уюте и полном взаимопонимании...

Давно это дело было. Начало двухтысячных, может быть, пятый или шестой год, точно не помню, смотрела я документальный фильм о женщинах, вышедших замуж за иностранцев и уехавших к ним в страну. Женщины не знали законов, языка, особенностей вероисповедания, ну совершенно ничего не знали и мчались за великой любовью. И вот что-то мне этот фильм на днях вспомнился, искала я название в интернете, да так и не нашла. В общем-то чего искала? А захотелось мне узнать судьбу одной из героинь. Настоящее имя не помню, да и неважно оно, будем звать ее Света...

- Вот беда у меня, Ивановна, уж и не знаю, что делать. Может, ты мне поможешь, али совет дашь какой, у тебя опыт-то в жизни побольше моего будет, — говорит подошедшая к лавочке старушка в нарядном платочке. Это Ирада Дмитриевна, она живет вверх по улице. Сюда частенько приходит к подружке своей Анастасии Ивановне. Подружка заклятая, с самого детства босоного враждовали они, соперничали друг перед дружкой. А теперь вот сидят на лавочке, беседы беседуют. Чаще, конечно, ругаются, чем просто молодость вспоминают...

- Ничего, Ольга, ты не плачь, не плачь, говорю, прорвемся. – Лада Сергеевна успокаивала невестку, как могла, хотя самой было в пору рыдать и рвать на себе волосы. – Не плачь, ну ушел и бог с ним. С глаз долой, из сердца вон, у тебя детки остались, и я тут, вот смотри, я же тут, и мама твоя приедет скоро. Мы не бросим вас, я тебя не гоню, ну этот никчёмный, но я-то вот она, я не отказываюсь от вас. Ох, грехи мои тяжкие, ну плачь, золотая моя, не плачь, это мне плакать надо, не тебе. Ты счастливая будешь, не плачь...

Сергей сидел на кухне на табуретке и нервно курил уже третью по счету сигарету. У него были проблемы, и сейчас он судорожно пытался придумать, как бы их по выгоднее для себя решить. Сергею было двадцать девять лет, за всю свою взрослую жизнь он не работал ни дня. Младший ребенок, мамин любимчик, папина гордость, единственный сын. Ребенок он в семье был, конечно, не единственный, у него были сестры старшие, четверо сестер. Родители очень хотели мальчика, и вот на старость лет у них появился их Сереженька...