Метонимия без имени

Привет, это рубрика “Ахиллесова страница”, в которой мы вместе проводим литературный ликбез и отвечаем на сложные и не очень вопросы. Так почему же двенадцать гвардейцев, патрулирующих улицы охваченного революцией Петрограда, следуют за “Исусом Христом”? ...Впереди — с кровавым флагом, И за вьюгой невидим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз — Впереди — Исус Христос. Версия первая: Бог умер Ключевое в этой трактовке – образ “белого венчика...

Где же тут смеяться, товарищи? Почему это – комедия? Впервые задавшись этим вопросом, я чувствовала, будто со мной что-то не так, потому что мне казалось, что это настолько очевидная и прописная литературоведческая истина, что и спрашивать стыдно. Однако если и у вас возникали такие мысли, то с вами все в порядке – чеховское определение жанра выходит за рамки привычного жанрового определения комедии. Не только вы чувствовали в этом комедии. Например, с писателем не соглашался К.С.Станиславский....

Теория литературы на журфаке не оставляет с попытками не мудрить. Все как завещал Гаспаров. Лирический герой в стихотворении оглядывается на прожитые годы, рефлексирует над “безумными годами” “угасшего веселья” и, хотя понимает, что возвратиться к ним невозможно, не может не вспоминать о них. Сама мысль об ушедшей бурной молодости – тяжела и смутна, как “похмелье”, и чем дальше от лирического героя невозвратная юность, тем тяжелее это чувство. Он словно находится на “распутье”, осознавая, что молодость ушла, а грядущая жизнь представляется ему путем, который будет “уныл”...

Почему Чацкий не относится к лишним людям? Привет, это рубрика "Ахиллесова страница", в которой мы вместе проводим литературный ликбез и отвечаем на сложные и не очень вопросы. Так почему Чацкого нельзя отнести к лишним людям? Пойдем, как ни странно, от обратного. Условимся, что в литературоведческой теории выделяется лишь три лишних человека: Онегин, Печорин и Обломов. Что объединяет их как лишних людей? Дворянский чин, отчуждение от общества, в котором они существуют, а еще – глубокая душевная...

Отдайте мне меч. Сдайте оружие. Когда Вы с ним, я так Вас боюсь. – Принцесса, Вам не к лицу малодушие. Я и с оружием вам на милость сдаюсь. Коль скоро взглядом остановите и стужу вы, А я в железных латах – мёртвый господин — Так резвы, роковы и мéртвы те покровы, Что говорят в вас голосом немых чужбин...