Клуб любителей жизни. Светлана Соколова

- Скоро мы создадим Бога. - Кого? - Того, кто создаст нас. Или создал. Можно говорить и так, и так. Главное, что по образу и подобию. Он нас - по своему. А мы его – по своему. - Рехнулся, определенно, рехнулся, - она смотрит на меня со снисходительной улыбкой, мол, я же всегда говорила, нельзя столько работать, мозги перегреются. А еще смотрит с гордостью, гордится как раз мозгами, за них и полюбила. - А ты думаешь, почему человек так стремиться сделать Его похожим на себя? Почему не остановился...

Хочу поделиться историей, при написании которой нашла дневники за 1944-1945 год – в них письмо немецкого обер-ефрейтора с признанием, что ему «стыдно быть носителей культуры, которую Гитлер принес в Европу», рассказ о том, как «чехи ненавидели фашистов», а некоторые записи звучат еще более злободневно. Листая страницы «Времени» (газета, где сейчас работаю), архив за 1982 год, обнаружила заметку о выпускнице 103 школы нашего города Терезе Ивановне Юргенс-Ворошиловой, которая в Великую Отечественную...

И научилась я спать в обнимку с подушкой. Гладить себя по плечу, когда тяжело. Быть себе мамой, папой, дочкой, подружкой. Помощи не просить. Не поможет никто. И научилась я слать за дожди всех обидчиков, Там же не слышно ни капельки их голоса. Видеть в простом и обыденном радость величия, Впрочем, мне кажется, это умела всегда. Я научилась летать, захотелось – и запросто Шар оседлала воздушный, но можно – метлу...

Что может быть прозаичнее одуванчика? Он везде, он всегда, он сорняк. Но вдруг выходишь из инета на улицу. А там не одно солнце, а много-много. Оглядываешься, и почему-то смеешься. Большое солнце ложится на лоб, на щеки, нагревает волосы, скользит за шиворот куртки, нагревает все и внутри. Маленькие солнышки кивают и переглядываются. Жмуришься – до чего ярко, и идешь в эти одуванчики. Становится теплее, теплее, и прям в одно мгновение тает и испаряется все скрюченно-замерзшее, что за сезон несправедливостей и предательств накопилось...

Я сегодня тебе не писала, Просто думала целый день, Поднимала забрало, опускала, Протирала от пыли шлем. Я боялась показаться навязчивой, странной, сильной, слабой, не той. Я искала себя настоящую, И, казалось, находила порой. Но оказывалась потерянной, Растерянной и пустой...

Иногда подумаешь: - Как низко я пала… Потом посмотришь, весна вообще на асфальте валяется, и ничего. Светлана Соколова

Он тихонько скажет - я твоя надежда, Нежно прикоснется к выцветшим словам, Что остались тенью, где сияла прежде Радостным соцветьем вера чудесам. По пустынной улице капая сольфеджио, Он немножко хмурится людям-чудакам. Зависает в воздухе - ощущаешь кожею Ты его холодные пассы по щекам...

Один друг признался мне, что его почти полгода женщина домогалась. Но он, молодец - не поверил ей. Спрашиваю: - Как домогалась? Оказывается, смс-ки писала. Из другого города она. Вместе учились на курсах. И женщине он глянулся. Начала доброе утро желать. Каждое утро. Общались. Созванивались. А потом она в чувствах практически призналась. Но мой толстокоже-осторожный приятель решил, странно это, подозрительно. И как другой осторожный человек, боясь чего-то, наступил на сердце ногой. Спрашиваю: - Почему? Оказывается, невозможно представить, что он кому-то мог настолько понравиться...

Вечер светом наполнялся, наливался, разливалась тишина, и чуткий шорох притаился, чтобы выскочить нежданно из кустов возле Орла, пробежаться до Эолки, поискать былых эолов, не найти, но не расстроиться, а немедленно настроиться с новым миром познакомиться. Вон как раз на Машуке припаркованы туманы, а в туманах кто-то странный ходит-бродит и, касаясь, переменивает души, все плохое быстро сушит, а тревоги просто кушает, запивая минералкой. А из каждой зимней палки вылупляется по дереву, враз цветущему, весеннему...

Тысячи домов – тысячи огней. Тысячи семей – близких и родных людей. Ты ведь тоже это видишь? Ты ведь тоже смотришь – все не зря. Дождик марта, краски октября, Звезды, солнце, дыры и луна - Чтоб тихонько засветилась желтеньким земля, Чтобы кто-то там обнял кого-то, бережно храня, Чтобы сказки на ночь или шум и гам, Чтоб какой-то шкода бегал по углам, А родители смеялись и распахивали радость, И распахивали сердце и распахивалась вечность...

Сходила в лес – по цветы. Нет, не собирать, любоваться. Люблю это время. Начало. Еще неизвестно, что впереди. Что-то хорошее – однозначно. Но пока лес темный стоит. Пустой. Вверху серые ветки на фоне неба. Расчерчено. Ниже буреломы. Нагромождения. Переплетения. Свидетельства непогоды, страшного, пережитого. А на земле уже ярко. Лезут всякие росточки и травки. Зеленые. Сочные. И голубым светятся пролески. То тут, то там. Поднимают нежные головки. Разворачиваются из лепесткового кокона, как из одеяльца...

Девочка - она такая девочка. Надела цветастое платье – и тут же как не бывало серых будней. Танцуя, сквозь весну – в лето. Голова светлая. Браслетики поют звонкое. На душе – полеты. Милой девушке Людмиле, благодаря которой у меня живет теперь эта девочка – желаю встретить своего Руслана. Всем девочкам, кто еще не встретил, желаю встретить своего – из своей сказки. Это ж не просто так говорят. Мы встречаем-замечаем только тех, кто подходит в нашу историю...