Elena

Эпилог. Редкие белые хлопья снега кружились в воздухе, падая на остывшую землю, ветер рвал с деревьев последние разноцветные листочки, природа готовилась ко сну. Елена с восторгом рассматривала бескрайние просторы совершенно чужой, незнакомой ей страны через небольшое окошко экипажа.  Она не понимала, почему, пробыв больше месяца во Франции, они с Ноем не вернулись домой, а вместо этого отправились в далекое путешествие в загадочную Российскую империю.  Ной коротко объяснил Елене, что поездка носит...

39. —Елена, что с тобой? - взволнованно спросил Ной, увидев её безумный взгляд. —Ты меня напугал, - с трудом переводя дыхание, призналась она. —Серьезно? Интересно, кого же ты ожидала увидеть?  Он подходил все ближе и ближе, мягко ступая по пушистому ковру. На нём все ещё были брюки от официальной фрачной пары, но сам фрак и жилет он уже снял, оставшись в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Ворот рубашки был расстегнут, но даже в таком виде он смотрелся не менее элегантно, чем в официальном костюме...

38. Подготовка к свадьбе и приемы, устраиваемые в честь обрученных, занимали все свободное время Елены. Помимо этого, она ещё скрупулезно контролировала последние штрихи по пошиву подвенечного платья. Каждую ночь Елена валилась в постель, не чувствуя ног от усталости. За пять дней до свадьбы она была слишком измотана, чтобы посетить бал, который давал один из друзей Мэттью. На следующий день она послала Ною записку, в которой извинилась, что не сможет составить ему компанию на променаде в парке...

37. Стук в дверь разбудил Елену, горничная беспокоилась, не случилось ли чего с хозяйкой. Бессонная ночь ожидаемо сказалась на внешнем виде: из отражения на девушку смотрело бледное лицо с покрасневшим носом и синяками под глазами. Отказавшись от услуг Сары, новой камеристки, Елена собрала волосы в хвост, затянув их белой бархатной лентой, переоделась в бледно-лиловое муслиновое платье с пышной юбкой и вышла из комнаты. Мэттью с Александрой ещё крепко спали, только слуги сновали туда-сюда, готовясь к новому дню...

36. Новость о помолвке маркиза Каннингема и графини Вествуд, опубликованная в «Таймс», произвела эффект разорвавшейся бомбы. Каждый представитель высшего общества считал своим долгом высказаться по этому поводу и вскоре других тем для обсуждения будто бы не осталось.  Елене нужен был перерыв. Все десять дней до помолвки она старательно осуществляла план Ноя и бабушки, поэтому мелькала на публике чаще, чем бывала дома. А в те редкие минуты, когда ей удавалось остаться в стенах особняка на Аппер-Брук-стрит, она принимала посетителей, круглосуточно осаждающих городской дом герцога Кенвуда...

35. —Мина, помоги мне застегнуть ожерелье! - Елена никак не могла справиться с украшением. —Мисс, куда вы так торопитесь? - девушка поправляла бриллиантовую нить, украшающую высокую прическу хозяйки. С самого утра Елена ужасно переживала, ведь вечером должен был состояться её первый официальный выход в свет. Как примет её общество, узнают ли в ней незаконнорожденную дочь короля? Вопросов было очень много и вот уже через считанные минуты она получит на них исчерпывающие ответы.  Начало Волнения добавляло платье, война за которое длилась две долгих недели...

34. —Вы отправились на прогулку в таком виде? - вместо приветствия высказалась герцогиня, пристально всматриваясь в лицо девушки. Елена поспешно провела ладонями по распущенным волосам, понимая, что выглядит она совершенно неподобающим образом. Разметавшиеся огненные пряди обрамляли бледное лицо, синяки и ссадины придавали облику ещё более болезненный вид. И только сверкающие, как два огромных изумруда, глаза выдавали весьма приподнятое настроение, несмотря на то, что один из них был все еще прищурен из-за отёка...

33. Ночь стала очередным страшным испытанием для всех. Видимо, насыщенный событиями день и литры пролитых слёз не самым лучшим образом сказались на душевном здоровье Елены. Она просыпалась каждые полчаса, иногда с тихим стоном, а иногда с душераздирающим криком. И теперь, когда она была в сознании, каждый раз просила прощения у Ноя, пытавшегося её успокоить.  Начало Прибывший ранним утром, доктор Джарвис застал странную картину в комнате своей пациентки. На краешке кровати спала, свернувшись калачиком, Мина, в кресле, подперев голову рукой, пытался спать Ной Кеннет...

32. —Полчаса! Полчаса я даю ей на этот проклятый разговор. По истечению тридцати минут, если понадобится, я выбью эту чертову дверь в своем собственном доме! - Ной специально говорил на повышенных тонах, чтобы его было слышно даже в спальне. Мина сжалась в комок. Она ещё ни разу не видела вспышек настолько сильного гнева. А учитывая рост, комплекцию и стальные ноты в голосе говорившего, зрелище действительно было страшным. Девушка, как мышка, скользнула за дверь, скрывшись в комнате.  Елена устало прикрыла глаза...

31. Воспоминания острыми шипами вонзались в воспаленный разум, кружась словно мелкие обрывки газеты. Сколько бы Елена не терла онемевшими пальцами виски, ей так и не удавалось увидеть картинку целиком.  Прислушавшись к своим внутренним чувствам, девушка не нашла там ничего, кроме парализующего страха. Она лежала на кровати, судорожно соображая, стоит ли вообще открывать глаза, ведь последние несколько раз, как только она совершала это действие, за ним следовали страшные мучения.  Елена видела свое спасение в забытье, но жуткая боль во всем теле не давала ей снова провалиться в глубокий сон...

30. Громкий крик Мэттью немного отрезвил Ноя, но он не мог отказать себе в удовольствии выстрелить еще раз. Опустив немного дуло револьвера, лорд Кеннет нажал на спусковой крючок, прострелив барону второе колено и с удовольствием слушая, как тот практически визжит от боли. —Всё, Ной, хватит! - герцог Кенвуд аккуратно забрал оружие из рук приятеля. - Посмотри, что с Еленой, - решил он переключить его внимание на более важную проблему, а сам взял со стола моток веревки, чтобы связать преступника. ...

29. Головная боль была настолько интенсивной, что девушка тихонько застонала. Глаза болели и слезились, Елене хотелось потереть их руками, но руки были связаны за спиной. Жесткая спинка стула больно впивалась в область чуть ниже лопаток. Корявая веревка до крови натерла запястья. Ноги были привязаны к ножкам стула. Приоткрыв один глаз, девушка смогла разглядеть помещение, в котором царил полумрак. Темные стены в пятнах, прогнившие балки под потолком, колченогий стол в центре, выцветший диван у стены, некогда бывший голубым или синим...