Микаэль Оганов

И вновь автор недавнего «Падения империи» утверждает себя в качестве первоочерёдно правомерного носителя клейма «режиссёр-диджей», невероятно талантливо, усилиями авангардного монтажа и равно авангардной высочайшей аудиальной шлифовки миксуя сочащийся потом и кровью, тягучий и давящийся болью саспенс с жирнейшей, грузной жанровой эстетикой, выкормленной сковывающим весом толстого обмундирования и груды несущего гибель металла.  Мелодика и ритмика Алекса Гарленда неочевидны, — тем паче в подавляющем...

В традиции Жака Тати и Уэса Андерсона, завоеватель приза «Зрительских симпатий» престижного европейского фестиваля завоёвывает своим застывшим, почти кукольным операторским лицезрением, устремлённым к потрясающему художественному дизайну кадра, и внимание случайного созерцателя.  Внешняя стилистика канадца Мэттью Ранкина впечатляет резким холодным и технологическим глазурным поэтизмом в устройстве геометрически выверенного плёночного изображения, что, с одной стороны, представляется отстранённым и вдумчивым, а с другой — предельно меланхоличным и чувственным...

Вдруг расхваленный Стивен Содерберг, давеча не отличавшийся фавором публики, вполне достойно переиначил шпионский жанр, сместив избитые акценты и ударные темпы в сторону строгой психологической драмы, вразрез с привычным глянцем и водопадами выпущенных автоматных очередей посвящённой трудностям любовных отношений в свете приземлённой профпригодности.  Несмотря на отчасти невнятный визуальный язык и порой хромающую режиссуру, что парно блуждают над пропастью ассоциаций с поздним Вуди Алленом или же...

Засвидетельствовавшая премьеру в Каннах новоявленная работа Цзя Чжанкэ, ключевого амбассадора мягкой оппозиции в аудиовизуальном искусстве Небесной империи, как ранее уже верно было подмечено критиками, мало чем отличается от предыдущих его национальных записок. Режиссёр вновь обдумывает перенасыщенную судьбу родины, оказавшейся в плену словосочетания «великая держава». Снова пробует переварить переломные метаморфозы китайского социально-политического пласта и, что важнее, — ординарный человеческий...

Когда в 1967 году на Чикагском международном фестивале была впервые показа дебютная работа Скорсезе «Кто стучится в мою дверь?», в основе принятая публикой довольно холодно, Эберт выступил первым человеком, кто отметил в ней потенциал и даже окрестил её «великим моментом в истории американского кино». Интересно, что тот отзыв Эберта сохранился в качестве первой рецензии на Скорсезе в принципе.  Впоследствии Эберт и вовсе причислит Скорсезе к своим любимым режиссёрам и назовёт его лучшим режиссёром Америки в целом, посвятив итало-американскому пионеру целую книгу «Scorsese by Ebert»...

Фестивальная трагедия Маттиаса Гласнера, в оригинале, проигнорированном российскими вундеркиндами локализации, названная «Умиранием», получила приз Берлинале за лучший сценарий — и весьма заслуженно. Фаворит берлинского медвежонка описывает немецкую семью, каждый член которой существует по отдельности, не желая исцеления от окутавшего их, того самого скорбного бесчувствия. Два искалеченных болезнями головы и тела старика, по причинам утерянного здоровья и осознанного выбора, в браке давно не размышляют понятиями сочувствия и эмпатии...

Автор Джереми Солнье, возможно, знакомый вам по панк-трешу «Зелёная комната», в 2024 году уже радовал публику практикой в отделке криминального триллера — на посту исполнительного продюсера «Безмолвного братства». Оба фильма объединяет не только стилистическая принадлежность, но и приверженность воззванию, направленному против так называемого «правого поворота», наблюдаемого сегодня в США.  Если Курзель первоначально говорил о течении неонацизма сквозь призму исторического ракурса, хоть и с неприкрытым...

Разящие высокопробной производственной фактурой осады нумидийских крепостей и подчёркнутые выразительной цветокоррекцией грозные эскадры римских боевых суден, набитых ордами воинов в багровых доспехах; безумные и даже абсурдные гладиаторские схватки с ужасающими дикими зверями, харкающими кровавой слюной, и безжалостные столкновения на лодках, скользящих по залитому водой Колизею, — отдающий крепкой классикой почти забытого Голливуда нулевых, зрелищный и изобретательный визуальный пир картины, который не может оставить равнодушным...

Вряд ли выскажу нечто новое, но в нескольких абзацах, раз уж в кои-то веки добрался не до авторской многосерийки, впечатлениями поделюсь.  Главная проблема данного зрительского хита заключается в его, определённо объяснимом, следовании телевизионщине, отразившемся в сваленной куче филлерных эпизодов и серых второстепенных персонажей, которым недостаёт классической гангстерской глянцевости.  В попытке растянуть хронометраж до оптимального ширпотребного образца создатели убили львиную долю кинематографичности...

«Эмилия Перес» (2024) — повествующий о смене пола главаря мексиканского наркокартеля испаноязычный лауреат приза жюри и сразу четырёх наград за лучшую женскую роль Каннского конкурса. Французу Жаку Одиару не впервой браться за материал, базирующийся на раскопках глубинных аспектов насилия и маскулинности. Если в случае с «Пороком» ему недоставало суммирующего хлестка, то фестивальная латинская новинка головорезно исправила ошибки прошлого, продемонстрировав тяжёлый масштаб обдуманности и вольности европейской школы артхауса...

Не считая третьего акта, ядрёным развлекательным абсурдом вытягивающего дебют Макса Шишкина из ямы визионерского дилетантства, отечественному постапокалипсису нечего предложить своему зрителю, кроме пафосного, непрошеного оммажа — да и тот спёкся. Мягко говоря, посредственная режиссура обличает всю сырость жанровой российской новинки, застрявшей в фазе любительского неубедительного концепта. Силиконовый, третьесортно проработанный мир фильма, подчёркнутый неважной цветокоррекцией, населяет кучка...

Декорационно пышная, локационно величественная обрисовка последних дней знаменитой оперной певицы Марии Каллас изобретает небезынтересную каллиграфию для ретрансляции ускользающего духа женщины, измученной язвами гнетущих дум, призраками сожалений и бестелесными ранами кровоточащих надежд. Заручившаяся осязательной поддержкой обаятельной Джоли интеракция дирижёра Пабло Ларраина с наблюдателем по ту сторону экрана строится на приемлемых, избавленных от лишней манипуляционной истерии началах. В процессе...