Владимир Чугунов

Приступая к работе над романом «Идиот», Достоевский писал в одном из писем поэту Майкову: «Главная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного – всегда пасовал. Потому что эта задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал – ни наш, ни цивилизованной Европы ещё далеко не выработался». Развивая эту мысль в записных тетрадях, Достоевский рассуждал: «Главная задача: характер Идиота. Его развить. Вот мысль романа...

Андрей Арсеньевич Тарковский относится к художникам, о творчество которых всегда будут спотыкаться. Пожалуй, кроме «Иванова детства», работы его всегда вызывали противоречивые мнения. Одни не принимали совершенно, упрекая в интеллигентской зауми, другие восхищались, указывая на новаторство, философичность, поэтичность. Но что совершенно точно – ни одну из его работ нельзя отнести к разряду «развлекательных зрелищ». Творчество его до того самобытно, а в некотором смысле «внеземно», что далеко не все способны его правильно оценивать и понимать. Но ещё более недоступно оно для понимания зашоренному стереотипами сознанию...

Полностью прочитать можно, заказав книгу на площадке ОЗОН ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Глава первая 1 Пастушеский сезон 1989 года был последним годом моего своеобразного затворничества и казался завершающим перед вступлением в новый период жизни. Той осенью в меня стреляли. Теперь мне думается, этот выстрел имел ещё и символическое значение. Как бы обрывалась связь с прошлым или пуповина. Кончалось время учени­чества, я стоял на распутье, как и восемь лет назад, и не знал, на что решиться, что выбрать. И, чувствуя в себе неуемную жажду деятельности, всю осень открывал новые пастбища. Как и для всякого пастуха, наступало самое привольное время...

Интервью Владимира Чугунова интернет-порталу «РУССКАЯ ПЛАНЕТА» - В одном из своих интервью Вы говорите, что часто пишете именно о молодых людях, так как они переживают очень ответственный возраст, время принятия решений. А в зрелом возрасте человек может принять судьбоносное для себя решение? - Тема юности не является для меня единственной, хотя именно ей посвящены несколько романов и повестей. Юность – это вечно длящаяся в своем особом измерении весна человеческих чувств, стремлений, открытий. Это самое прекрасное время, хотя и самое скоротечное. Однако в моей жизни сложилось так, что детство, отрочество и юность окружают меня до сего дня - в моей семье 9 детей, 21 внук и 3 правнука...

Перевод с сербского Савы Росич и Владимира Чугунова (полностью можно прочитать, приобретя книгу на площадке Озон или заказать по электронной почте издательства "Родное пепелище: duhovny_sad@mail.ru ) Дорогие братья и сестры, прошу ставить лайки! И хотя бы пару слов напишите, что вы думаете по поводу "Завещаний". ПРЕДИСЛОВИЕ Завещания обращены к третьему сыну Стефана Немани Растко. Оба прославлены Сербской православной церковью в лике святых. Стефан — как преподобный Симеон Мироточивый, за три года до смерти принявший схиму и почивший в афонском монастыре Хиландар. Впоследствии его мощи были перенесены...

Полностью роман можно прочитать, купив на площадке ОЗОН ("Книга Буря") Боже, мне восемнадцать, я взрослый! Казалось, совсем недавно я с деревянным автоматом носился по нашему лесу, играл в чижик, лапту, прятки, догонялки, клёк, «Знамя», как очумелый гонял по бездорожью, набивая восьмёрки на велосипеде, и даже занимался по книжке упражнениями самбо. Вместо тренировочного тюка я кидал на песках, на той стороне озера, Митю, но когда вывихнул ему руку, мама строго-настрого запретила брать его с собой. А без тренировочного тюка какая борьба? Тем более мама мечтала, чтобы Митя стал знаменитым, как Робертино Лоретти, и всё свободное время разучивала с ним то «Аве, Мария», то «Ямайку»...

Моё взросление началось в старшем отряде пионерского лагеря, куда нас с двоюродным братом Сеней, моим ровесником, отправляли несколько лет подряд под присмотр работавшей воспитателем тёти Таи, Таисии Петровны. В тот год мы окончили седьмой класс, старший нас на пять лет двоюродный брат Женя, сын тёти Таи, — автомеханический техникум и по распределению готовился к отъезду на Сахалин. О старшем брате я упомянул не случайно. Прошедшему школу дворовой жизни не надо объяснять, что такое старший брат. И хотя подзатыльники и пинки он отвешивал нам порой весьма чувствительные и учил далеко не одному добру, тем не менее, был единственной опорой и защитой...