ПРЕКРАСНОЕ РЯДОМ

Представь себе: почти всю жизнь ты провел в глухой тайге, где самым громким звуком был стук топора да вой ветра в вершинах кедров. Где понятие «другой человек» ограничивалось лицами твоих родных. И вдруг в твой замкнутый, богом данный мирок врывается целая экспедиция — с грохочущими моторами, блестящими железяками и людьми в одинаковых комбинезонах, пахнущих бензином и цивилизацией. Так случилось с семьей Лыковых в 1978 году. И если для главы семьи, старого Карпа Осиповича, встреча с геологами...

Запомнился мне один разговор в экспедиции. Сидим у костра, чай с дымком потягиваем, и речь зашла о силе человеческой. Кто-то из ребят, городских, хвастается, что на тренажере сколько-то килограмм выжал. Я молчу. А потом рассказываю про одну встречу. Про Агафью. Это не имя даже, а явление природы. В Западных Саянах, в самой глухой тайге, есть заимка. Так вот, её мужики из нашего отряда, бывалые, видавшие виды, эталоном дикой природы зовут. Не из-за пейзажей, нет. А потому что там жизнь до самого дна, до сухой, жёсткой правды дикого выживания сохранилась...

Посиделки у костра кончились, все легкие байки пересказаны, и наступает та самая тишина, когда пора выкладывать истории с мясом. Истории, в которые поначалу и верить-то не хочется. Вот одна такая. История о мальчишке, который в двенадцать лет бросил вызов самой тундре и вышел из этой схватки победителем. Не где-нибудь, а у нас, на Севере. Сейчас Петру за сорок, он из Талнаха. А тогда, в начале девяностых, это был поселок, где каждый ребенок с пеленок знал, что такое настоящая опасность и настоящая свобода...

Представьте: вы провели сорок лет в одиночной камере. Вашими сокамерниками были ветер, мороз и молчаливые ели. Вашим надзирателем — необходимость выживать каждый день. А потом вас вдруг выпускают в идеально организованный коллектив с расписанием, уставами и кучей правил. Рай? Или новая, более изощренная тюрьма? Именно с этим столкнулась Агафья Лыкова в 1990 году. Ее решение уйти в монастырь казалось единственно верным ходом после гибели всей семьи. Логика была железной: глубокая вера + полное одиночество = монашеская обитель...

Представь: вместо бесконечных плетей, ползущих по всей грядке, аккуратный, компактный куст. А на нем — не одинокие огурчики, а целые гроздья, как бананы! Звучит как фантастика? А вот и нет. Это реальность, которую дарят нам пучковые, или букетные, огурцы. В чем фокус? Обычный огурец в одной пазухе листа выдает один-два цветка.А пучковый — это щедрый куст-донор: он формирует целую кисть из 3-10, а то и больше завязей одновременно. Представь этот конвейер: пока ты срываешь одни зеленцы, следующие уже на подходе...