Лариса Пушкина

на коня, возьмешь в руки ружье, будешь охотиться... Но глаза этого хорошего человека, товорившего неправду, не улы- бались. Старик заметил это. Значит, надеяться не на что. Осталось одно: встретить выпавшее ему испытание, как положено мужчине. — Говорят, хорошее пожелание — половина дела,— спокойно ска- зал он. Старик на минуту оторвал взгляд от гостей и вдруг почувствовал себя слабым и бессильным. Ефимов не понял пословицы и принялся снова успокаивать ста- рика. Тот улыбнулся и сказал: — Хорошая речь иной раз вкуснее плова...

Доктор поворачивал Касыма то спиной к себе, то лицом, заста ляя лечь на живот, на спину, слушал что-то в его груди через черн трубочку, ощупывал бритую голову. Наконец обратился к Ефимову: — Ничего страшного, Сергей Михайлович. Я подумал было, ч повреждена черепная коробка. Но нет — все в порядке. Если ещ нек полежит спокойно, послезавтра уже можешь поставить его на кую-нибудь легкую работу. Но дней пять-шесть не позволяй е поднимать тяжести и работать в наклонном положении. _ Доктор и Черкез рассказали Ефимову о его доме и о детях...

риход Нязик прервал их разговор. И Акджагюль нич. ла делать. Вместо воды п ель а Дать зы дров, вместо того чтобы привязать и у ду. Хорошо еще, что } кал ка матери своими расспросами о о мет 5 конце концов Нязик заметила встревоженное состояние дочери, Акджагюль молчала. Тогда мать настойчиво спросила: т Что с тобой творится, дочка? ы этих слов Акджатюль но сдержалась и горько зарыдала. — Эдже-джан, родная, пожалей свою несчастную дочь! — И бро- силась на шею Нязик. Г Акджатюль. Она обеими руками...

спросил он и похлопал меня по сиине, Потом вынул из кармана кусок | сахару п дал мне. — А еще о чем он гово] да по голове. " — Больше ни о чем. Нет, еще он сказал: «Приходи на стройку!» _ Значит, ты тоже его зпаеть?  Он и тебе дает сахар? ь 'Акджагюль хотелось сказать: «Горе он мне дает!», но это было бы неправдой. Даже от разговора о Касыме лицо ее запылало, как по- жар в степи. Она торопливо оборвала разговор. _ Ты сходи, Дурдымурад, и узнай, работает ли Касым. Но что. ты скажешь, если отец увидит тебя и спросит, зачем ты пришел? = — Я скажу, что пришел просто так...

— Сначала, сынок, встань, умойся,— сказала Нязик. И обрати лась к дочери: — Ты побудь дома с Дурдымурадом и дедушку не за- бывай. Я схожу на мельницу. — Я тоже пойду! — Дурдымурад живо соскочил с постели. — Отец велел остаться тебе дома. — Он же придет поздно и не узнает, что я ходил на мельницу... — Разве можно обманывать отца? В разговор вступила Акджагюль: — Если ты уйдешь, я буду бояться, останься со мной. — А сахарку дашь? — Дам.. .Дурдымурад подвел осла к кибитке. Нязик оседлала его...

испугался этой работы, но оказалось, что на старости лет его ждала теплая комната, вкусная пища. Черкез все еще не верил Ефимову, вздрагивал, бледнел и молчал, словно у него отнялся язык. Ефимов подливал ему чай, подкладывал еду. А заметив, что Черкез перестал дрожать, попросил его: — Расскажи мне о своей жизни. Черкез вскинул на Ефимова испуганные глаза и тихо сказал: — Хорошо, уста, расскажу... Строительство, начатое в северо-западном конце широкой долины, отделявшей Бедиркент от аула Янгияб, стало невиданным в истории этих мест...

х Проходя мимо Черкеза, Саран поднял плетку, угрожающе выка- тил глаза: — Ух, мерзавец! . Ефимов почувствовал, как сами собой у него сжались кулаки, за- хотелось кинуться на Сарана, но он вовремя сдержался. Когда Саран вышел, Ефимов закрыл за ним дверь и, подойдя к Черкезу, спросил: — Ты что-нибудь ел сегодня? Черкез не понял. Ожидая удара, он втянул голову в плечи, под- нял руки. Ефимов повторил свой вопрос. Мягкий тон Ефимова пора- зил старика больше, чем если бы его ударили...

лась шерсть на его мохнатой папахе, как борода его раздвоилас: с откинулась на плечи. Свита поскакала за ним и скрыла его Ефимова. Дрожавший от страха перед ханом эмелдар заговорил только то- тда, когда хан отъехал далеко: . — Велено завтра же начать работы. Ефимов презрительно оглядел его: — Я и сегодня готов работать. Тот ответил Ефимову трусливой улыбкой. Он заметил, что перед ханом Ефимов держался спокойно, и это возвышало его в глазах тру- са. Эмелдар провел Ефимова в отведенное для него помещение и тотчас же ушел...

‚ загнутыми вверх носами. Голубой хивинский халат, подпоясанный широким черным кушаком с красной вышивкой, блестел под а солнцем. Длинная белая борода спадала ниже пояса. Лицо хана было красное, чуть одутловатое. На нем виднелись мелкие следы оспы. Ничего страшного, что оправдывало бы грозную славу хана, не было в этом лице, почти смиренном, чуть ли не монашеском. "Но тлаза совсем не подходили к монашескому облику. Зрачки у них были ма- ленькие, суженные, а белки — на редкость велики. Когда Курбанма-...

— Будешь следить за ходом работ. Остальные твои дела возьмут на себя другие. Переговори этим русским, узнай, сколько требуется арб, людей и прочего. Вечером доложишь. И помни: у вас всего долж- но быть в достатке. Подочитайте, хватит ли столбов и проволоки до | Янгияба? Если не хватит, сколько еще нужно достать? Чем скорее + кончите строительство, тем лучше. Времени мало. Потом я слыхал, я с этим холодным светом. Будь наче- что надо осторожно обращатьс: р все и везде опробовал сам... ку, следи, чтобы русский масте 1 — Слушаю, ага...