Письма к Женьке о любви и не только.

Привет, Женька! Я не писала тебе сто лет. Пришла осень, на носу октябрь, а октябрь для меня всегда провал в какой-то параллельный мир: другое зрение, слух, эмоции, мысли – всё другое, четче, громче, яснее, крупнее, очевиднее и невероятнее. Конечно же я в саду - закапываю луковицы тюльпанов. Большие на клумбу, маленькие в детсад , есть даже ясельная группа, настолько они микроскопические, но их ждет большое будущее, через несколько лет они переедут на центральную клумбу – это тюльпановый триумф. Женька,...

Привет, Женька. Я уже давненько хотела об этом тебе, но как-то не выходило. Не находила адекватного событиям стиля, вернее, адекватный находился легко, нужен был другой. События банальны, стилистически легко скатиться в пошлость, а не хотелось бы. В самых общих чертах ты все знаешь. Спросишь: «Если банальность, зачем?» А затем, что эта банальность редчайший экземпляр в моем архиве. Образчик подлости и эталон вероломства невероятные в моих эмпиреях. С доном Альберто я тебя уже...

Привет, Женька! По-моему, я ошиблась, определив свои письма к тебе как письма о любви, скорее они как у Шкловского о не любви. Хотя, всякие маги и чародеи говорят, что Вселенная не понимает отрицательных частиц, ну и слава Богу, пусть не понимает, а мы-то разберемся с этим вопросом. Почему сначала бывает так много любви, а потом она как в реторте алхимика начинает изображать из себя нечто иное, прямо скажем, противоположное. А, собственно, что разбираться - биохимия, детка, биохимия, всякие там гормоны, медиаторы и прочие сильнодействующие штучки...

Привет, Женька. Строчила я, строчила и вдруг моя жизнерадостная машинка модели «Оптимист» зажевала нитку. Да так основательно зажевала, что никак не выдрать этот спутанный моток из её челночной пасти. А шить-то надо. Есть у меня еще одна машинка, правда модель другая - «Пессимист» зовется, но мне не нравится её строчка. Впала я, короче, в оцепенение. Оцепенела значит. Пытаюсь в этом оцепенении найти пользу, я ведь всегда ищу пользу в любом состоянии, всё мне кажется, что есть какой-то верховный замысел, не открылся просто пока...

Привет, Женька! «В кейптаунском порту с пробоиной в борту «Жанетта» поправляла такелаж». Таким образом, Женька, прибыла я в порт приписки с весьма расстроенным такелажем. Шпангоуты жмут немилосердно. Плохой из меня вышел шкипер. Через пробоину не столько натекло, сколько вытекло, все мои живительные влаги оказались за бортом. Надо бы залить баки, поэтому на тебя уповаю. С теми влагами вытекло из меня самое сущее – Женское, та кипящая смола, липнущая и прилепляющая, двусторонний мой скотч, моя плавильня, оставшаяся без углей...

Привет, Женька! Я уже тебе писала в общих чертах о текущих событиях, теперь напишу в других чертах , тоже, некоторым образом, общих. У дона Альберто из платяного шкафа выпал скелет. Я подумала было: «Ну, скелет и скелет, с кем не бывает, у кого нет парочки таких скелетов в шкафу, а то и поболе». Но дело в том, что этот скелет обнаружил все признаки жизнедеятельности, да еще какой жизнедеятельности! Можно сказать - животворящей жизнедеятельности. А еще этот скелет свистел...

Привет, Женька! Иные приходят с приветами, а я прихожу с вопросами. И это, пожалуй, самый главный вопрос сегодня. Как ты думаешь, если человек, которому ты посвятил самые сокровенные порывы своей души, не принимает твоей природы, то есть принимает её фрагментами, где она ему полезна. А там где она с его целями не совпадает - разрушает её. Вплоть до того, что готов вовсе обойтись без тебя с твоей природой. Ведь это значит, что пора давать дёру? Ведь Тот, кто тебя этой природой наградил, имел на тебя определенные планы...

Привет, Женька. Кажется, я получила от тебя ответ, причем дважды. Вчера прочла в дневниках Толстого: « Я с молода стал преждевременно анализировать всё и немилостиво разрушать. Я часто боялся, думал — у меня ничего не останется целого…». А сегодня встретила у Бибихина: один из слушателей его лекций, узнав, что у Бибихина есть кошка, подарил ему книгу о кошках, а после поинтересовался, понравилась ли ему книга? На что Бибихин ответил: «Очень понравилась, но кошка ушла когда поняла, что её изучают»...

Не удержать новость в руках - адский пламень. И на земле, и в небесах - всяк бесправен. Видели только сквозь облака вспышку света. Больше не быть отпетым тебе, стать воспетым. Как я молилась, чтобы воскрес, но едва ли… Лик громовержца перекуют, да в медали. Что же ты сына не сберегла, эх, Россия! Всякий подонок на стороне твой мессия...

Привет, Женька! Об этом я еще тебе не писала. В тот день, когда я впервые пришла в твой дом, ты был необыкновенно тих , торжественен и серьезен , совсем не похож на того Женьку, которого я знала так много лет. Видимо, церемония требовала тех свойств , которые всего менее были тебе присущи. Маленькая комнатка, тебя почти не видно за ворохом цветов, к которым я добавила свои шесть роз. Вся противоестественность очевидного превращала это очевидное в какую-то чудовищную фантасмагорию. Неужели...

Привет , Женька! Помнишь тот Старый Новый Год у Маринки? Я пришла туда томимая небывалыми предчувствиями, накануне мне снились Жар-Птица и гранатовый браслет ( символ великой и всепоглощающей любви, между прочим). Предчувствия сбылись. Помнишь, как меня взгромоздили на табуретку и заставили читать стихи? Табуретка дышала на ладан и обещала невзначай рассыпаться в прах, поэтому ты поддерживал меня справа. Слева меня держал, обхватив за ноги, какой-то новый в нашей компании мальчик, лет на десять эдак меня моложе...

Вот я сижу с налитым, выпитым и опять налитым коктейлем (мерси Толику), посмотрела худ. короткометражку с Татьяной Васильевой, где её дочь говорит о том, что в детстве очень хотела стать взрослой. А я в детстве была, как мне кажется сейчас, очень умной и понимала, что лучше детства ничего не будет и никогда не хотела взрослеть. В детстве у меня была настоящая жизнь: я летала во сне и наяву, много думала, все время думала, читала Андерсена и Агнию Барто, братьев Гримм и корешки всемирки,...