teimosia

Вообще у меня сейчас проблемы с тем, чтобы уснуть. Как только ложусь и закрываю глаза, в голове такой неподконтрольный вихрь мыслей, что мне кажется, даже дом от них трясётся. Отдельное страдание — ментальные споры с какими-нибудь людьми. Долгое время мне помогали специальные упражнения от моей подруги, но перестали — фокус прыгает так резко, что мне не удаётся его поймать. Но вчера помогло совершенно неожиданное. Я весь день читала Джерома, "Трое в лодке". Выписывала слова, которые мне неизвестны — хз зачем, учить я их не собиралась, но это какое-то приятное занятие само по себе. Так вот уже в кровати после часов двух неуспешных попыток уснуть я решила поретривить из памяти выписанные слова. Мой мозг утомился через 6 слов и отрубился до следующего утра. Помимо полученного сна, я теперь еще и помню как по-английски "подагра" и "бурсит коленного сустава".

В гайдах CEFR навык перевода подчеркивается как один из важных и нужных навыков. Дада, перевода. Отдельно от спикингов и райтингов. Вот сижу, перевожу устно Ф. статью из "Новой газеты" про хоккей, потому что ему интересно, и понимаю, что да, это, конечно, навык. И даже не самый лёгкий. А когда приступаешь к мемам, так это вообще.

Изучение языка обычно считается важным для того, чтобы быть более открытым к чужой культуре, иметь возможность проникнуть в эту культуру, понять её, почувствовать себя гражданином или гражданкой этого мира. Для меня ещё знание какого-то языка является, наоборот, возможностью от мира скрыться. Я и мой партнер говорим на турецком в Англии там, где мы хотим, чтобы нас не поняли. И вот про важность такой функции языка, где он защищает тебя от нежелательного, я наткнулась вот в таком абзаце: "The great cultural barrier imposed by a separate language is perhaps the most effective guarantee that a social world, easily accessible to insiders, will remain opaque to outsiders. Just as the stranger or state official might need a local guide to find his way around sixteenth-century Bruges, he would need a local interpreter in order to understand and be understood in an unfamiliar liguistic environment. A distinct language, however, is a far more powerful basis for autonomy than a complex residential pattern. It is also a bearer of a distinctive history, a cultural sensibility, a literature, a mythology, a musical past. In this respect, a unique language represents a formidable obstacle to state knowledge, let alone colonization, control, manipulation, instruction, or propaganda."