Хельга Волкова

Солнце закатилось за гору. Бригада косарей устраивалась на ночлег на стане, организованном на дальней стоянке за Семигорками. До деревни добираться было далеко, а в летнюю пору каждый погожий денек на счету. Мужики косили траву, бабы и подростки сгребали сено и возили копны на совхозных лошадях к большому зароду. Кузьма Иванович был бригадиром, в деревню он выбирался редко, чтобы согласовать с председателем совхоза дальнейшие планы по заготовке кормов, доложить о выполненной бригадой работе и пополнить запасы нехитрого продовольствия в сельпо по справке, выданной в сельсовете...

Сложно поверить, что смешной карапуз на фотографии - мой муж. К сожалению фотографий в семье мужа мало. Чудом сохраненные снимки останутся, как память нашим потомкам. В моей семье старые фотоальбомы хранятся, как фамильная реликвия. Подросшие внучки с интересом...

После смерти свекрови все не хватало времени на разбор её старых вещей. Этот сундук она хранила, как и ещё много барахла, которое было неприкосновенным для других членов семьи. Вот и пришла очередь увидеть её "богатство". В последние годы жизни, будучи больной и не совсем адекватной, она часто доставала из своей "сокровищницы" затертый старинный ридикюль, который достался ей от матери, а может от бабушки, в котором хранились старые фотографии. Что "диктовало" ей её больное воспаленное сознание никому не известно...

Через сутки негодующая природа успокоилась. Муравьи облюбовали набитые илом и ветками трактора. Большая бородавчатая жаба сидела на грязной кабине, распевая свои дифирамбы влажной слякоти, наполняющей машину, наподобие маленького болотца. Рабочие, приехавшие на УАЗике ходили вокруг своей техники и не знали с чего начать её освобождение из лесного плена. Грозные тучи разлетелись в разные стороны, гонимые ветерком. Лишь маленькая тучка, покружив на прощанье над лесной полянкой, сбрызнула ее мелким дождичком и в лучах улыбчивого солнышка повисла разноцветная радуга...

Раннее летнее утро радовало прохладой. Сквозь ветки берез пробивались первые робкие лучики восходящего солнца. Капельки росы дрожали, переливаясь всеми цветами радуги на влажной траве. Леший сидел на пеньке, болтая ногами в старых лаптях. Он с сожалением рассматривал прохудившуюся, почерневшую от времени обувку. - Теперь и лапоточки мне сплести некому. Дед Иван давно умер. Бывало, пока пасет коров, прячась от полуденного зноя в тени деревьев сплетет пару новой обувки и повесит на старую березу. А Леший и рад! Знает, что это ему подарочек...

Общага! В молодости воспринимаешь её, как что-то временное, как приключение. Не причиняют неудобств шумные соседи, потому, что мы и сами шумные, если не спим. Очередь в места общего пользования – в порядке вещей. Бардак в комнате и на кухне – тоже бывало. Да и в свою комнату на шесть кроватей мы приходили только переночевать. Став постарше мы жили с мечтой о собственном жилье… Фабричное общежитие было наполовину заселено семейными парами и одиночками, успевшими в ожидании отдельной жилплощади изрядно "расплодиться"...

С годами в памяти всплывают моменты, которым раньше не предавала значения. Переосмысленная обыденность прошлого в воспоминаниях ощущается, как моменты настоящего счастья… Девяностые годы нашей семье дались особенно трудно: невыплаты зарплаты, невыплаты и без того крошечных пособий, в общем полная безнадёга для людей не умеющих красть и обманывать. Мы решила завести корову – надо как-то выживать. Отец сколотил коровник на задах огородов. Соседи стали заводить кто кур, кто свиней, а кто и скотину покрупней...

Проблема со съёмом жилья решилась в тот же день. Раиса знала, что у коллеги пустует маленький домик в пригороде и та согласилась пустить квартирантку за символическую плату. Рая посчитала деньги, зарплата, полученная накануне, была почти не потрачена, и внесла предоплату за три месяца. За последние месяцы она уже привыкла экономить на всём, брать подработки. Вот и сейчас не смотря на сложную ситуацию, женщина мыла полы в своей библиотеке, вместо уборщицы, ушедшей в отпуск. Дома ждали студенческие курсовые – хоть и небольшой, но всё-таки приработок...

По делу об убийстве дяди Эжера полицейские опрашивали всех родственников и знакомых. Что это убийство - сомнений не было. На теле были следы от выстрела из охотничьего ружья калибра «пять сорок пять». Труп нашли в реке за городом. Молоденький оперативник в очередной раз делал подворовый обход, ища хоть какую-то зацепку. Внутреннее чутье подсказывало, что разгадка убийства где-то рядом. Порядком устав, он решил ещё раз опросить добродушного мужчину, который искренне переживал из-за гибели старика...

История основана на реальных событиях. Все имена изменены. Нас всех жизнь потрепала. Надо учиться принимать удары, зализывать раны и жить дальше. Аарон Глассман Геннадий сидел за кухонным столом, задумчиво рукой подперев голову. Мысли были не весёлые. Уже два месяца он не мог найти работу...

Да простят меня читатели! Понимаю, что мою «объемную писанину, из под пера», трудно читать. Я решила не тянуть с развязкой. В полном варианте - это будет серия рассказов. Я, как «молоденькая козочка», забыв про свои «болячки» со всех ног бежала на работу. Возле входа в контору из далека были видны клубы сигаретного дыма. Водители, привыкшие к тому, что я обычно прихожу пораньше уже толпились для получения разнарядки на день. Медсестра, проводившая предрейсовый медосмотр, тоже опаздывала. Григорьевич в сторонке разговаривал с каким-то мужчиной...

Этот «детектив» мне стал изрядно надоедать. Муж чувствовал какие-то недомолвки и воспринимал всё по-своему. Утром, как обещала, я вместо работы к восьми часам была в отделении милиции. Лазарь Алексеевич курил на крыльце, поджидая меня. Я нервничала, и видимо это было заметно. - Здравствуй, «Маша Иванова». Раз уж вы желаете ей оставаться, помогите «рассортировать» нам задержанных «товарищей без документов». Прошу! Он указал мне на входную дверь и проводил мимо дежурного в помещение, находящееся в конце узкого коридора...