Найти в Дзене
Море у берегов уже закрывает лед.
— Море у берегов уже закрывает лед. — Рагнар привалился спиной к стене. — Даже если драккары успели пробиться до холодов — обратно им уже не вернуться. Сивый отправил своих людей на смерть. — Или настолько уверен в своих силах, что не боится нападать в двух днях пути от Вышеграда. — Вацлав повернулся к Ратибору. — Твой гонец сказал, сколько было северян? — Да разве ж считал кто, княже? — отозвался воевода. — Два раза по сто будет, а может, и поболе. Князья говорят — выступать надобно. — И теперь я с ними согласен. — Рагнар сердито засопел. — Много ли пользы от самого большого войска, если оно не может защитить свои земли? — А ты что думаешь, Ратибор Тимофеич? — спросил Вацлав...
3 года назад
И — вполне возможно — оказался умнее всех.
И — вполне возможно — оказался умнее всех. А вот Павел Викторович, будь он хоть сто раз крутым и серьезным дядькой, теперь с нами в одной лодке. Романов переиграл его — заставил залезть в вирт лично и стать одной из марионеток. Самой солидной и увесистой, выстроганной из дорогущего дерева и облаченной в костюм от топового бренда — но все же марионеткой. Такой же, как и все остальные. А кукловод недосягаем — прячется за порогом самой смерти, как за занавесом под потолком, и лишь дергает за ниточки, заставляя кукол выкидывать потешные коленца, отплясывать и играть пьесу, финал которой уже давным-давно прописан в сценарии...
3 года назад
Шестеренки Рагнарека уже раскрутились, взбивая тягучее бытие этого мира — и все
Шестеренки Рагнарека уже раскрутились, взбивая тягучее бытие этого мира — и все, что до этого пряталось где-то в глубине, теперь поднялось на поверхность. И в этом омуте водилось не только плохое. Серый мир стремительно терял свои пятьдесят оттенков, делился на белое и черное и неизбежно ставил каждого перед выбором. Кто ты? С кем ты? И на чьей стороне будешь, когда снега севера начнут таять от горячих ветров, которые дуют с юга? И мне хотелось думать, что я все-таки выбрал верно. И если не добро, то хотя бы меньшее из зол. — Видимо, ко мне вернулась вера в людей. — Я отодвинул опустевшее блюдце...
3 года назад
Великое Небо подарило мне победу, великий хан.
— Великое Небо подарило мне победу, великий хан. — Я развернулся к Темуджину и заставил себя открыть глаза, хоть их до сих пор и жгло, как огнем. — Багатур, посмевший нарушить твою волю, в твоей власти, а его жизнь — в твоих руках! Десятки и сотни пар глаз устремились на Темуджин, но никто не произнес ни слова. Кешиктены видели, что стало с их не знавшим поражений предводителей — и молчали. Юный хан восстановил свою власть… хоть и чужими руками. — Ты ослушался моего отца, Джаргал-багатур, хоть он и называл тебя братом! — раздался в тишине голос Темуджина. — И ты отказался идти за мной — свои ханом — и сам пожелал вести наш народ на север...
3 года назад
В отличие от тех, кто стоял за Джаргалом.
В отличие от тех, кто стоял за Джаргалом. Лишь немногие полыхали злобой — от остальных струились неуверенность и страх. Настолько липкий, что я почти чувствовал его кожей. Эмоции от сотен людей, скопившихся на крохотном пятачке затоптанной земли, фонили так, что даже мой разум вяз в них, как в болоте. Мне приходилось пробиваться к Джаргалу, словно разрезая желе остро отточенным скальпелем. Синяя шкала почти мгновенно обвалилась до середины, но я справился. Багатур сиял гневом — и злился он не на юного хана, а на меня…. Что ж тем лучше. Даже с семью осколками «Светоча» я вряд ли смогу задавить его сознание настолько, чтобы подчинить воле Темуджина...
3 года назад
Верно, — кивнул я. — Хоть меня куда больше тревожат те, кто откажется склониться.
— Верно, — кивнул я. — Хоть меня куда больше тревожат те, кто откажется склониться. — Я — великий хан и сын своего отца. — Темуджин сердито сверкнул глазами. — Мой народ может ослушаться — но никто воинов не обратит на меня ни сабли, ни острия стрелы! — Хорошо, если так. — Я огляделся по сторонам. — Но люди голодны и напуганы, а ты желаешь, чтобы они поверили тем, с кем никогда не знали дружбы. Мой народ сотни лет воевал с жителями степей. Джаргал не пожелает забыть старую вражду — и немало найдется тех, кто скорее послушает его, чем тебя, хан. — Но такова воля отца! — Темуджин поджал губы. — Он...
3 года назад
Но юный хан исполнил то, что велел отец.
Но юный хан исполнил то, что велел отец. Я опустился на примятую траву у его шатра — и тут же заковылял вперед на когтистых лапах, снова привыкая к земле. — Кто ты — злой дух, или вестник Великого Неба? — Темуджин шагнул мне навстречу. — Зачем ты пришел? Вряд ли он мог узнать меня в облике сокола — но то, что перед ним не простая птица, явно почувствовал. Я ощутил касание его дара — неуклюжее, но требовательное. Темуджин без труда пробился сквозь сознание сокола к человеческому, и я ответил ему уже в истинном облике. — Приветствую тебя, великий хан. — Я склонил голову. — Я не враг тебе, хоть и принес дурные вести...
3 года назад
Тебе нужно поесть, — подала голос Ванадис. — Иди сюда. Я поджарила мясо.
— Тебе нужно поесть, — подала голос Ванадис. — Иди сюда. Я поджарила мясо. — Я не голоден. Я продолжил сосредоточенно орудовать ножом, параллельно прикидывая свои шансы пройти через пустыню пешком, не попавшись песчаникам или банально не умерев от жажды. Выходило не очень — даже с семью осколками «Светоча» я пока не научился летать или хотя бы бегать со скоростью скакуна. Но как тогда Ванадис… — Думаешь, как перебраться через пески? Вот ведь… — Именно, — буркнул я. — Я могу помочь, Видящий. — Ванадис улыбнулась и склонила голову набок. — Но ты так упрям, что скорее изрежешь свой посох до опилок, чем попросишь… Или я ошибаюсь? Удивительная женщина...
3 года назад
Что тебе известно о моем мече? – буркнул я.
– Что тебе известно о моем мече? – буркнул я. – Все. – Гримнир в очередной раз изобразил фирменную белозубую улыбку сильных мира сего. – Но что ты готов услышать? Мудрый умеет задать верные вопросы. Ага. Демагог – но его коса уже летела на камень. Может, я так и не научился полноценно колдовать и сражаться, как матерый вояка, но уж трепать языком умею не хуже Ингвара с Ошкуем вместе взятых. – Тогда скажи, кто ты. – Я подался впереди и оперся локтями на собственные колени. – И чего ради тебе вдруг захотелось отвечать на мои вопросы? – Сегодня подходящая ночь для беседы. – Гримнир протянул к огню длинные ноги, облаченные в дырявые сапоги...
3 года назад
Ты и сам здесь. – Сакс улыбнулся и потянул меня к костру.
– Ты и сам здесь. – Сакс улыбнулся и потянул меня к костру. – Садись, выпей и съешь мяса. Я уже устал от пиров. С тех пор, как ты победил Орма Ульфриксона, мне чаще приходится браться за кружку, чем за лук. Уж лучше охотиться. – Скучаешь по дому? – Я подстелил под себя плащ Рунольва и пристроился спиной к толстой сосне. – Наверняка там в лесах куда больше дичи. – Верно, – кивнул Сакс. – Зато здесь никто не вздернет тебя, если ты вздумаешь охотиться на земле ярла. Лес принадлежит всем… Нет, я не скучаю по дому. А ты? Хороший вопрос. Только где он, мой дом? В четырех стенах квартирки на Омской улице?...
3 года назад