Татьяна Карповцева

Жокея увезли в больницу.А в последней скачке дня он должен был скакать на довольно перспективной лошади – пробивном новичке Кутамандре, и ее владелец пришел к тренеру за лучшей заменой, какую только тот мог предложить.– Никого под рукой. Вот все, кто у меня есть.Опытные жокеи уже были расписаны: оставалось только выбирать из учеников.Старый Макэндрю окликнул через плечо владельца:– Эй, Кэри!А та рвалась в бой.Получив красно-зелено-белые шелка, она прошагала прямиком в Сортир – так называли женскую жокейскую раздевалку, поскольку она им и была, бывшим туалетом, – и вышла готовая к скачке.И она знала...

«Воссоединение» свершилось. Стоило оно нам дорого: обещаний своих отец, конечно, не выполнил. Все десять лет, что прожили мы после этого под одной крышей, покой семьи зависел от отцовского настроения. Продолжались нелепые ссоры, скандалы непонятно из-за чего, отношения то улучшались, то висели на волоске, то становились невыносимыми и…* * *Но об этом потом. А сейчас… Сейчас, собравшись в прихожей, семья фотографируется. Как же не запечатлеть такие радостные события: папа снова с нами, мы помирились. В новой квартире просторно, появилась красивая мебель. Правда, с улицы, кем-то выброшенная, но очень удачные попались вещицы...

Лесная подстилка густо поросла растительностью. Я не могла различить тропинки, но была уверена, что Эдвард сможет безопасно вывести нас из леса. В эти минуты я страстно желала его. Но не в сексуальном плане. Мне хотелось физического контакта, объятий. Я хотела почувствовать себя в безопасности, под его защитой. Отдать ему свое тело — единственный способ, которым я могла выразить свою потребность. Но в прошлом, когда я так делала, краткий миг комфорта и безопасности, которые обеспечивал мне мужчина, вскоре превращались в пошлость, простое удовлетворение сексуального желания, после чего я чувствовала себя еще более обманутой и одинокой...

— Милая моя, я знаю, знаю. Я тоже его очень любил. — Он прижался губами к моим волосам. — Бедная моя Кейт. Что же я с тобою сделал… Я сам во всем виноват, оставив тебя там…— Я все уже поняла. — Я плотно прижалась щекой к его груди, всем телом приникнув к нему, словно пыталась просочиться в него, став частью его плоти. — Я отпустила тебя. Как только я увидела, что выгравировано на кольце, то сразу все поняла. Что я ничего не смогу поделать, что все произойдет именно так, как должно произойти, и что я все равно не смогу — да и не вправе — играть в Господа Бога. Поэтому я просто тебя отпустила, Так что ты не виноват, все случилось с моего позволения...

– Ну-ка.Отец оглядывал их обоих, переводя взгляд с одного на другого: Генри – светловолосый и перепачканный кровью. Рори цвета циклона.– Ну-ка – что?– Вы знаете что.Он дышит хрипло и тяжело, руки в ссадинах.– Пожмите руки. Сейчас же.И они жмут.Они жмут друг другу руки и говорят «Извини», а потом «Извини, что ты такой мудила», и опять сцепляются, и их приходится тащить на задний двор, где сидит Пенелопа, а вокруг нее на траве разбросаны работы учеников.– Ну, что у вас на этот раз? – спрашивала она, сидя на солнце в платье и босиком.– Рори?– Че?Внимательный взгляд.– Я говорю: что?– Возьми мой стул...

— Значит, риск. Большой риск. Черт возьми, Джулиан, теперь ты меня совсем заинтриговал. Ты что, совершил убийство или что-нибудь не менее тяжкое?Его даже передернуло.— Что же? — выдохнула я.— Нет-нет, — поспешно возразил Джулиан. — Никакое не убийство, боже упаси! — Он снова взволнованно пробежал пальцами по волосам. — Послушай, ты обещала не давить на меня. Прошу тебя, дай мне немного времени. Мне нужно какое-то время, чтобы самому в этом разобраться. Это все дьявольски сложно, и сейчас я сам не знаю, как будет правильнее. Очень может быть, что верного пути попросту нет.Он был настолько встревожен,...

Заставка передачи соответствовала ее стилю и цели: под металлический скрежет и грохот на экране крутились шестеренки. Действительно, телевизионная машина Доренко с хрустом перемалывала в фарш главных героев представления – Лужкова и Примакова. Примитивный механизм работал крайне эффективно. Темы и даже отдельные формулировки Доренко подбрасывали участники предвыборной кампании Путина, но вдохновенное исполнение было исключительно авторским. Примакова следовало изображать старым, слабым и советским; Лужкова полагалось представлять олигархом с окровавленными руками и связями с северокавказской мафией...

И немедленно из полумрака на нас уставилась пара сверкающих янтарных глаз.–Боже мой!– прошептала Зара в полном восхищении. Она тоже впилась своими глазами, так похожими на кошачьи, в кошку по имени Рози. Потом слегка прищурилась и подмигнула ей.– Привет, Рози. Меня зовут Зара,– ласково проговорила она. К моему вящему удивлению и восторгу, Рози тоже прищурилась и подмигнула ей в ответ. Но внезапно мы все трое насторожились, услышав звук чьих-то шагов по снежному насту. Кошка мгновенно скрылась в своей норке.–Черт!– громко выругалась Зара.– А я-то надеялась, что она вылезет наружу.–Может, она и собиралась явить себя во всей красе, но что-то ее испугало,– примирительно ответила я...

– Но лучше, чем денатурат, – ответил он. – Или Мэтьев листерин.До этого немало всего произошло.Гостиную прибрали.Рыбу и птицу удалось уговорить остаться.На кухне мы услышали историю подвигов Генри, и к нам зашла миссис Чилман из соседнего дома. Она пришла подлатать Клэя, но Генри оказалось нужнее.Впрочем, сначала на кухню; прежде всего Генри должен был все объяснить, и на этот раз он дал понять больше, чем сказал: он говорил о Шварце и Старки с его девицей, и теперь уж не был столь жизнерадостным, как и я. Я-то, строго говоря, готов был швырнуть об пол чайник или угостить Генри тостером по башке...

На мгновение в трубке повисла тишина.— Кейт, не будь смешной. Это наша проблема. Поскольку все, что тебя затрагивает, для меня имеет самый что ни на есть жизненно важный интерес.— Перестань, ладно? Мне столько времени понадобилось, чтобы к данному моменту как-то взять себя в руки… Я правда очень не хочу вконец расклеиться.— Послушай, — заговорил Джулиан. — Я и сам сейчас тут получил кое-какие весьма странные вести. И уже всерьез подумывал о… Можешь подождать секундочку? Я сейчас, — и переключился, оставив меня ждать, вероятно, принимая звонок по другой линии.Я все так же стояла у окна, глядя на...

–Милый мой, родной, все образуется, все будет хорошо. Твоя мама пришла сюда ради тебя, и я прощаю тебя, сынок.– Мария судорожно вцепилась в пальцы мальчика. Они были влажными и горячими, несмотря на зверский холод, царивший в каземате.– Как тут вас кормят? Где ты спишь? Тут же и места нет для всех… Наверное, есть еще какое-то помещение и…Мария умолкла, увидев, как сын отрицательно покачал головой.–Сплю там, где придется найти уголок. А кормят нас раз в день и…Внезапно грудь его содрогнулась от сильного приступа кашля.–Я принесу настойки от кашля, которую приготовит для тебя Микаэла. Ах, мой дорогой Филипе… Я…–Пожалуйста, мамочка, только не плачь, ладно? Я ведь сам впутался во все это...