Екатерина Морцова

Главного Центра Бюро. Он расположился в элитном собако-кресле, подогнанном под его странное тело, и изо всех сил старался справиться с поминутно выпадавшим хоботком. Всех подчиненных он отослал и велел дожидаться вызова. – Вы откликнулись вовремя, – сказал Макки. – На что я мог откликнуться? – изумленно спросил Сайкер. – Ну, вы же получили сообщение Фурунео. Это должно было произойти как раз… – Какое сообщение? Макки почувствовал себя так, словно к его голове поднесли точильный диск, превративший все мысли в сверкающий сноп искр. Как это возможно – никаких вестей от Фурунео? – Фурунео, – медленно...

Всю эту мешанину он мог бы с равным успехом слушать глазами или любым другим органом чувств, слишком грубым для того, чтобы выполнить задачу. Очень многое зависело от того, как он будет действовать дальше. Воображению Макки представилось безмолвие, которое наступит после смерти этого калебана – невероятное в своем величии пространство без сознающих существ. Останутся единицы, в основном маленькие, беспомощные, обреченные на гибель дети. Все добро, вся красота, даже все зло… все, присущее мыслящей субстанции… все исчезнет. Останутся лишь тупые, бесчувственные создания, никогда не пользовавшиеся люками перескока...

Термин дает приближение. Касательное замыкание – это еще один термин, описывающий нечто похожее. – Касательное замыкание, – тихо повторил себе Макки, а затем громче: – Касательное замыкание? – Коллега калебан предложил этот термин после обсуждения проблемы с лаклаком, обладающим редкими знаниями. – Один из вас говорил с лаклаком, да? Кто был этот лаклак? – Идентичность не сообщена, но занятие известно и доступно пониманию. – И какое же у него занятие? – Дантист. Макки тяжело перевел дух, сделал глубокий вдох, выдохнул и удивленно покачал головой: – Ты понимаешь, кто такой дантист? – Все виды, нуждающиеся...

Ну, хорошо… опиши мне свою физическую реакцию. – У нас с тобой нет общих референтных точек. – Ну, любую реакцию, черт побери! – Бич несовместим с моим глссррк, и нет референтного понятия, на которое я могла бы опереться в объяснении. – Что за зеленый туман возник, когда он тебя ударил? – Что такое «зеленый туман»? Прибегнув к определению длины волны и описав рассеянные в воздухе капельки воды, преломляющие свет с его расщеплением, Макки, как ему показалось, смог разъяснить смысл понятия. – Ты наблюдал такой феномен? – спросил калебан. – Да, я это видел. – Это необычно! Макки на секунду задумался, а потом оцепенел от пришедшей ему в голову мысли...

Я задаю вам вопрос, как официальное лицо, Млисс Эбниз, – снова заговорил Макки. – Рассказал ли этот калебан, именующий себя Фэнни Мэй, о последствиях события, которое он сам называет окончательным разрывом континуальности. – Вы же только что сами слышали, что эквивалентов не существует. – Вы не ответили на мой вопрос. – А вы придираетесь к мелочам! – Фэнни Мэй, – обратился Макки к калебану, – ты описывала Млисс Эбниз последствия… – В соответствии с узлами соединения контракта, – ответил калебан. – Вот видите! – воодушевилась Эбниз. – Фэнни Мэй соблюдает наше открытое соглашение, а вы беспардонно в него вмешиваетесь...

Я хорошо оплачиваю свою игру, – заговорила Эбниз. – Перестаньте вмешиваться, Макки. – Как вы платите Фэнни Мэй? – Это не ваше дело. – Нет, это как раз мое дело, – сказал Макки. – Фэнни Мэй? – Не отвечай ему! – крикнула Эбниз. – Я ведь могу вызвать полицию и сотрудников свободного суда. – Можете вызывать кого угодно, – на лице Эбниз снова появилась издевательская усмешка. – Вы, конечно, готовы ответить в суде на обвинение в воспрепятствовании осуществлению открытого соглашения между дееспособными представителями двух сознающих биологических видов? – Я могу наложить временный судебный запрет, – парировал Макки...

Согласен, наши полномочия не безграничны, – прорычал Макки, – но я сомневаюсь, что вы когда-либо испытаете их на себе в полной мере. Итак, что здесь происходит? – Вы не полицейский агент? – возмущенно крикнула Эбниз. – Наверно, мне стоит вызвать полицию, – произнес Макки. – На каком основании? – она победно улыбнулась. Она могла делать с ним все, что хотела, и прекрасно это знала. Ее адвокаты разъяснили ей суть пункта из статей Конфедерации сознающих: «Когда представители разных биологических видов официально соглашаются на сотрудничество, из которого они извлекают обоюдную выгоду, то судить об...

Ах, Фэнни Мэй, – произнесла Млисс Эбниз. – У тебя гость. Помехи, создаваемые люком перескока, придавали голосу Эбниз легкую хрипотцу. – Я Джордж К. Макки, чрезвычайный агент саботажа, – представился он. Ее зрачки действительно сузились? Млисс остановилась. Теперь в отверстии трубы были видны только ее голова и плечи. – А я – Млисс Эбниз, частное лицо. Частное лицо! – со злостью подумал Макки. Эта сука управляла производственными мощностями почти пятисот планет. Он медленно поднялся на ноги. – У Бюро Саботажа есть к вам несколько официальных вопросов, – сказал он, напомнив о необходимости соблюдать закон...

Какое-то время, продолжительность которого он не мог оценить, Макки пытался анализировать свой разговор с калебаном. Было ощущение полной потери почвы под ногами, потому что общей точки отсчета в их беседе найти так и не удалось. Каким образом фальшивое может быть антонимом подходящего? Если это существо не способно оценить смысл сказанного, то как может оно измерять время? Макки провел ладонью по лбу, стряхнув пот. Вытирать пот курткой было бесполезно, так как она промокла насквозь. Неважно, однако, сколько прошло времени, самое главное, он знал, в каком месте вселенной находится. Вокруг были все те же стены сферы...

Понимаю. Все верно, ладно. Меня направил на это дело директор отдела деликатных операций. – Гитчел Сайкер? – Да. – Там есть еще один лаклак и Билдун – пан-спекки. Кто еще? – Найдите кого-нибудь в юридическом отделе. – Пусть это будет человек. – Когда вы туда обратитесь, в известность уже будут поставлены все, – сказал Макки. – Всех привлекут еще до принятия официального решения. Фурунео согласно кивнул: – Есть и еще кое-что. – Что именно? – Как мне отсюда выбраться? Макки посмотрел на гигантскую ложку: – Хороший вопрос. Фэнни Мэй, как моему товарищу отсюда выйти? – Куда он хочет отправиться? – К себе домой...