Бронислав Веденкин

Война привлекает человеческий разум как великое жизненное приключение. Для здорового нормального человека это обращение при определенных обстоятельствах может быть убедительным по своей силе. Человек чувствует зов приключений в своей крови. Временами война может казаться естественным выражением того, что является наиболее реальным и наиболее по сути мужским в человеческой природе. Война-это суть всей драматической и героической истории мира. Прошлое наиболее ярко живет в этой теме войны, и ощущение...

Среди этих эстетических элементов войны, конечно, следует учитывать ритмы, формы, все согласованные действия, марширование (которое можно рассматривать как одну из форм танца), парад, маневрирование и строевую подготовку, которые входят в военную жизнь. Уже в примитивной войне эти эстетические формы начинают проявляться и ясно указывают как на их практическое значение как средства воздействия на волю, так и на их связь с религиозными и репродуктивными мотивами. Воин пытается создать в своей личности...

Многие авторы находят в патриотизме или в национальной чести главную или единственную причину войны. Джонс (37), фрейдист, например, говорит, что патриотизм-это сумма тех причин войны, которые являются сознательными в отличие от подавленных мотивов. Николай (79) говорит, что патриотизм и шовинизм не имели бы смысла и интереса без ссылки на войну, и что для искусства мира вообще не нужен патриотизм. Хеш-Эрнст (32), другой немецкий писатель, говорит, что патриотизм превратил историю в историю войн...

Глубочайшим из всех слоев очень сложного чувства патриотизма, которое проявляется во всех отношениях между нациями, является преданность или приучение—или, мы могли бы сказать, идентичность—великому комплексу идеалов, чувств и тому подобного, которые составляют обычаи, обычаи, нравы или этос группы. Индивид как сознательная личность в такой степени создается этими сознательными факторами, что мы обнаруживаем, что чувство реальности частично создается ими. Мы уже упоминали о вере многих народов в то, что они одни реальны...

Эта трансформация личности является чем-то желанным и желаемым для личности. Это происходит как реализация импульсов, которые скрыты в социальной жизни, и эти импульсы являются тенденциями к поиску возвышенных состояний социального чувства, а не к выполнению конкретных социальных функций. Война, так сказать, воспринимается общественным сознанием как возможность расшириться и стать более интенсивной, и действительно, на войне мы видим, как общественное сознание совершает гениальную работу, преодолевая кажущиеся непреодолимыми препятствия и отвращения...

Еще один элемент патриотизма проявляется в форме глубокой реакции сознания индивида, обычно под влиянием социальных стимулов, которые принимают форму художественных или драматических ситуаций, на идею страны как исторического персонажа. Этот стимул может быть символическим—флаг или любая другая эмблема, символизирующая жизнь или дух страны; или это может быть конкретная, историческая история, и эта история, являющаяся содержанием идеи страны, в целом представляет собой повествование, принимающее...

Какова правда об этом? Каково отношение патриотизма к войне? Путаница и различие во взглядах, вероятно, возникнут из-за неспособности провести различие в идее национализма в целом между двумя совершенно разными эмоциями и целями. Психологически патриотизм-это сумма привязанностей. Как таковое, оно имеет ярко выраженный характер, представляет собой настроение, обладание которым может характеризовать индивида, и доминирование над которым может быть главным фактом в жизни. Как преданность определенным...

Корни этого процесса гордости и чести мы можем найти в импульсах, которые побуждают группы демонстрировать силу и доблесть друг другу, и в первоначальном чувстве реальности, которое сопровождается верой группы в то, что ее собственные пути нормальны и правильны. Мы могли бы упомянуть как важное значение широко распространенное убеждение очень примитивных народов в том, что они одни являются настоящими людьми или превосходящими людьми в мире. Лапландцы, говорит Самнер (70), считают себя "людьми",...

Эти идеальные ценности и целостность видимости превосходства поддерживаются принятием форм империи или империалистического отношения. Империя-это действительно то, что драматизируется в формах, которые принимают нации, и эта драматизация имперской формы является основой всех идей чести. Поддержание целостности имперской формы, как идеальная реализация превосходства, которое принимает на себя нация, становится более важным, чем даже обеспечение материальных благ, поскольку имперская форма-это сама реальность и существование нации...

Теперь этот кодекс и эта философия жизни пришли в упадок именно в той мере, в какой изменилась концепция идеальной человеческой жизни, от чего-то декоративного и личного до чего-то полезного и нравственного. Жизнь стала организованной, а отношения стали более практичными, так что теперь можно оценивать ценности поведения, и никто больше не может претендовать на добродетель, основанную на формах, выражающих нематериальные, субъективные или нереальные добродетели. Добродетели человека в демократическом обществе действительно более или менее очевидны и открыты...