Алина Ефимова

— Вот как? — Бадер посмотрел на Горбовского. — Но что вы читали? Вы, Марк, и вы, Леонид.    — Мы читали серию ваших статей, Август, — сказал Горбовский. — «Искусственные спутники Владиславы».    Бадер наклонил голову.    — «Искусственные, неземного происхождения спутники планеты Владислава звезды ЕН 17», — поправил он. — Да. В таком случае, разумеется, я могу не излагать вам свои соображения по поводу источников света.    Валькенштейн пошел вдоль стены, озираясь.    — Странный материал, — сказал он издали. — Металлопласт, наверное. Но я никогда не видел такого металлопласта.    — Это не металлопласт, — сказал Бадер...

Я же говорю, — терпеливо сказал Вася, — перестраивать живой организм, не меняя генетики.    Поль не отрываясь смотрел на Ирину. Длинноносый Жора наливал ей шампанское. Ирина что-то быстро говорила, постукивая по бокалу смуглыми пальцами. Вася сказал:    — А! Ты влюбился в Ирину! Очень жаль.    — В какую Ирину? — пробормотал Поль.    — Эта девушка — Ирина Егорова. Работала у нас по общей биологии.    Полю показалось, что он упал.    — Как так — работала?    — Я же говорю — жаль, — сказал Вася спокойно. — Она уезжает на днях.    Поль видел только ее профиль, освещенный солнцем.    — Куда? — спросил он...

— Странник, — сказал один из сидящих на скамье скучным голосом. — Заходите, странник. Мы здесь все септические.    Поль вошел. Человек со скучным голосом произнес в пространство:    — Крестьяне, я предлагаю просмотреть анализы еще раз. Может быть, белка́ все-таки мало.    — Белка́ даже больше, чем мы рассчитывали, — сказал кто-то из игравших в странную игру.    Воцарилось гнетущее молчание, только ухали удары и кто-нибудь произносил время от времени: «Врешь, не угадал».    «Эге! — подумал Поль. — А плохи дела у хирургической лаборатории».    Костылин вдруг растолкал играющих и вышел на середину комнаты...

Шеренга двигалась мимо него. Школа, в которой Поль учился, находилась в зерновой области, и о скотоводах Поль знал немного, а то, что знал, давно забыл. О мясных коровах ему тоже думать не приходилось. Он просто ел говядину. А сейчас мимо него с гулом и непрерывным шуршанием, хрустя, чавкая и пережевывая, с душераздирающими вздохами проходило организованное стадо живого мяса. Время от времени какая-нибудь буренка вскидывала из травы огромную слюнявую морду, измазанную зеленью, и испускала глухой глубокий рев.    Затем Поль увидел киберов. Они шли на некотором расстоянии вслед за шеренгой, юркие плоские машины на широких мягких гусеницах...

— Да не в этом дело. Просто у других людей, когда они работают, всегда возникают какие-то новые идеи, а у меня нет. Работа кончена, и больше мне неинтересно. За эти десять лет я переменил четыре специальности. А сейчас опять без идей. Дай, думаю, разыщу Сашку…    — Правильно! — басом сказал Лин. — Я тебе дам двадцать идей!    — Дай, — вяло сказал Поль. Он помрачнел и погрузил нос в кружку.    Лин с задумчивым интересом смотрел на него.    — Не заняться ли тебе эндокринологией? — предложил он.    — Можно эндокринологией, — сказал Поль. — Только слово уж очень трудное. И вообще, все эти идеи — сплошное томление духа...

В лаборатории что-то с громом упало, из дверей пахнуло прохладным воздухом, как из тоннеля метро, белобрысого юношу отнесло в сторону, и на пороге возник Александр Костылин, огромный, широкий, в гигантском белом халате. Руки его с растопыренными пальцами были чем-то густо смазаны, и он держал их в стороны, как хирург во время операции.    — Виу, Полли! — заорал он, и ополоумевший кибердворник скатился с крыльца и опрометью кинулся вдоль улицы.    Поль бросил свою дубину и беззаветно ринулся в объятия белого халата. Кости его хрустнули. «Вот тут мне и конец», — подумал он и просипел:    — Прощай… Саша… милый…    — Полли… Маленький Полли! — басисто ворковал Костылин, тиская Поля локтями...

— А как же? Фобос и Деймос — ну, это вы, конечно, знаете, подземный город на Марсе, искусственные спутники у Владиславы… Очень интересные спутники. Да… Вот чем мы, в общем, занимаемся, Сергей Иванович.    — Интересно, — сказал Кондратьев. — Только я выбрал бы все-таки исследование Д-принципа.    — Ну, это зависит от вкусов и наклонностей. А сейчас все мы возим добровольцев. Даже гордые исследователи Д-принципа. Мы сейчас — как в ваше время кучера трамваев…    — В наше время уже не было трамваев, — сказал со вздохом Кондратьев. — И трамваи водили не кучера, а… м-м-м… Это как-то по-другому называлось… Слушайте, Леонид Андреевич, вы обедали?    Горбовский чихнул, сказал: «Извините» — и сел...

Рано утром Женю Славина разбудило фырканье тяжелого вертолета. Он вскочил с постели и подбежал к окну. Он успел заметить синий фюзеляж вертолета с надписью большими белыми буквами: «Доставка на Дом». Вертолет прошел над садом и скрылся за кронами деревьев, сверкающих росой, полных птичьего гомона. На садовой дорожке у крыльца стоял большой желтый ящик. Возле ящика, неуверенно переступая коленчатыми лапами, топтался изумрудно-зеленый киберсадовник.    — А вот я тебя, ассенизатора! — заорал Женя и полез через окно. — Шейла! Шейлочка! Привезли!    Киберсадовник порскнул в кусты. Женя подбежал к ящику и, не притрагиваясь, обошел со всех сторон...

— Это вовсе не сибаритство, — сказал он. — Наоборот. Освобождение мысли, удобство, экономия. Елки-палки, да кто же пойдет в сборщики мусора? А если даже и найдется такой любитель, то все равно он будет работать медленнее и хуже киберов. Потом, эти киберы вовсе не так трудно производить, как вы думаете. Их было довольно сложно придумать, это правда. Их трудно совершенствовать. Это тоже правда. Но уж коль скоро они попали в серийное выращивание, с ними гораздо меньше возни, чем с… э-э… как там у вас раньше назывались ботинки?    — Ботинками, — кротко сказал Женя.    — И самое главное, в наше время никто не делает одноплановых машин...

— Всякому времени своя мечта, — сказала Шейла. — Ваша мечта унесла человека к звездам, а наша мечта вернет его на Землю. Но это будет уже совсем другой человек.    — Не понимаю, — сказал Женя.    — Мы и сами этого еще как следует не понимаем. Ведь это мечта. Человек Всемогущий. Хозяин каждого атома во Вселенной. У природы слишком много законов. Мы их открываем и используем, и все они нам мешают. Закон природы нельзя преступить. Ему можно только следовать. И это очень скучно, если подумать. А вот Человек Всемогущий будет просто отменять законы, которые ему неугодны. Возьмет и отменит.    Женя сказал:    — В старое время таких людей называли волшебниками...