Родион Григорьев

Далее его глаза забегали: человек напряжённо размышлял над их скверным положением. На обдумывание ушло порядка пяти секунд, после чего проводник быстро стал давать указания. — Сэм, лезем с тобой в воду. — Зачем? — спросил огорошенный «анархист», уставившийся в одну точку. Взгляд его приковала рептилия, которая лениво скучала на песчаной отмели. — Нужно сдёрнуть с причала плот. Нам опасно оставаться на одном месте. Тут могут быть и другие твари. Если сюда доберётся крокодил, то нам придётся туго. — Мг. — Сэм кивнул. Ему не по душе пришла идея Пеппы лезть в мутную воду. — Не сцы. Здесь мелко. Иначе мы бы не застряли посреди речки...

На песчаном пляже собственной персоной восседал мутант. Он и вправду походил на корягу. С приплюснутой мордой и продолговатым туловищем грязно-коричневого цвета, покрытым многослойными наростами из отмершей кожи, грязи и роговой пластины. С четырьмя короткими лапами и широким мощным хвостом. Существо напоминало ящерицу, если не одно «но». Эта «Ящерица» оказалась намного крупнее своих младших братьев, свирепее и кровожаднее. На Большой Земле такую тварь называли крокодилом. Считай, древнейший представитель динозавров, сохранившийся до наших времён в первозданном виде без изменений. Такие же уродливые и хищные чудовища, как и много веков назад...

Дрожащими руками перепуганный Питюшин еле сообразил, где лежит у него в рюкзаке кислотного оранжевого цвета яркая аптечка с анабиотиками. Нашарив в кармане рюкзака нужный пенал, он поднёс его «анархисту». — Держи. Сэм не воспользовался аптечкой. Ему помешал сам Пеппа. — Р-руки убери! — прохрипел он, приходя в себя. — Я сам. Кое-как пловец вытер рот и поднялся на полусогнутых ногах. Мокрое лицо сквозило яростью и горькой досадой. К тому же он мелко-мелко дрожал. Холодная вода в октябре весьма пренеприятное удовольствие. Проводник сел на плот, злобно распечатал коробку и вытащил оттуда актопротекторные таблетки, шприц и стеклянные ампулы...

Полузатопленный «пень» шевельнулся, пусть и очень сла́бо. Движение не осталось незамеченным для внимательной пары глаз Пита, наблюдающего за берегом. Сомнений больше не возникало: их поджидала голодная и хитрая тварь, которая терпеливо ждала своего звёздного часа в зарослях осоки, притворившись куском деревянного выворота. У Пита едва не выпрыгнуло сердце из груди. На какую-то секунду им овладел панический страх, побуждавший заорать и выпустить очередь из оружия в сторону притаившегося хищника. «Кто же ты, Тот, кто сидит в пруду?». Существо оказалось хитрее, чем он думал. В следующий миг химик потерял его из виду...

Страшная догадка оглушила его пустую голову страхом и предчувствием близкой смерти. Тревога ворвалась в сознание, разрушая хлипкий барьер уверенности. Вова едва сдержал порыв не поднять оружие и разрядить весь боезаряд в источник страха. Он поступил мудрее. Как можно тише человек сделал один шаг навстречу ничему не подозревающему Пеппе. К счастью, тот сразу его увидел. «Что случилось?» — немой вопрос проводника застыл в воздухе. Пит скрестил руки и едва слышно проговорил: — Тихо! Нам нельзя дальше плыть. Бывший заключённый прекрасно понял по губам посыл часового на плоту. Он замер на месте, присев на одно колено...

До берега оставалось совсем немного. Главное, не расслабляться. Старина Кречет часто говорил, «слушай Зону, Пит, и она подскажет тебе, что делать». Да, банальные вещи, однако молодой Пит прислушивался к стареющему ветерану, ведь тот учил его думать головой. Последнее Кречет обычно называл громким словом «ментальность». С той поры прошло немало времени. Многое из наставлений уже позабылось. Правда, «философия» Кречета крепко въелась в подкорку. «Представь на минуту, что ты слаб. Идти не можешь, ранен и истощён. Выхода из трудной ситуации нет. Обычный человек поднимает лапки кверху и сдаётся. Чаще всего просто подыхает в канаве...

Гребцы не зря взяли в руки вёсла: плот сносило течением, но не туда, куда нужно. Вместо противоположного берега их разворачивало назад в прибрежные кусты. Все же комплекты химической защиты здорово им пригодились. Особенно чулки. Брёвна заливала грязная вода Припяти. А стоять в воде по щиколотку не очень-то и хотелось. К тому же река ощутимо фонила не так сильно, как радиационные очаги, но достаточно для годовой нормы. Работать в ОЗК было жутко неудобно, но им приходилось терпеть неудобства. Даже Питу, который находился на рукотворном пароме в качестве пассажира. Благодаря общим стараниям, Пеппа с «анархистом» сумели развернуть неповоротливую махину и направить её на середину реки...

Они разошлись по местам. Самый опытный, Пеппа, первым воткнул шест в рыхлую мокрую землю и с трудом оттолкнул плавсредство от причала. Плот дёрнулся, пришёл в движение, натужно скрипя массивными брёвнами — и еле-еле поплыл по узкому заливчику, неповоротливо утыкаясь о затопленные кусты. Место за вторым шестом занял Сэм. Он корректировал курс рукотворного парома, качал жердкой влево вправо, упираясь в илистый грунт. Пит пока бездействовал. Он то и дело хватался за вырезанное Сэмом весло из доски, но постоянно натыкался на осуждающий взгляд проводника. В таком темпе они плыли минут пять, сумев отдалиться от берега всего на десять метров...

Пока пацаны ходили за колючкой, Пеппа ещё раз осмотрел детище. Плот выглядел добротно. Он подтянул канаты, ощупал каждый метр связанной конструкции, осмолил зажигалкой распущенные концы верёвки. Вскоре вернулись Сэм и Пит с кусками ржавой проволоки. Умник умудрился расцарапать руку опасным железом. Рану промыли. Втроём они прибили к плоту несколько жердей, и обмотали их кусками проволоки. Ограда не выглядела монолитной, местами провисла или торчала шипами, норовя поддеть кого-нибудь из отряда. К этому времени они втроём изгваздались в грязи и зверски устали. Особенно Питюшин, что не привык к физическому труду...

Проводник Пеппа оглянулся и встретился взглядом с попутчиками. Сталкер Сэм и умник Пит смотрели ему в рот, ожидая новой команды. Пеп же уставился на свежесобранный плот из старых брёвен, прогоняя в голове события прошедшего дня. Тюрьма, вертолёт, Зона. Странный бармен, и этот наниматель с замашками фюрера по имени Раскин. Это он пообещал золотые горы, если он доведёт маленький отряд до пункта назначения. Если только не сдохнут по пути. А пока главной проблемой для них сейчас представляла река. Опасная и живая. При взгляде на неё Пеп отчаянно потел, и не только из-за страха. Втроём он и команда неплохо поработали утром...