Лиза Кастаргина

— Домой, куда же, — удивилась Витька. — К тебе или ко мне? — уточнил Матвейка. — Ко мне, раз я тут живу. — И я тут живу. Ты в какой квартире? — В десятой. — А я — в девятой! Вот здорово! Тогда я тебя знаю! Ты — Вика Турабова, приехала к отцу в гости, да? — А ты — Матвей-малый, Степана Матвеевича, да? — Привет! — Привет! И они хлопнули друг друга по плечу, как сделали бы два старых приятеля. Потом Матвейка и Витька поднялись на свой третий этаж и позвонили в десятую квартиру. — Вика! Наконец-то! Где ты пропадала?! А это что за мальчик? — спросила Людмила Петровна, увидев Матвейку. — Мамочка, не сердись! Мы с Матвейкой...

— Проходи в горницу, — пригласила бабушка Матрёна. — Не топчи порожек-то. Витька послушно прошла по широким прохладным половицам и села рядом с Матвейкой. Бабушка придвинула каждому по кружке молока и поставила перед ними глиняную миску, полную каких-то маленьких розово-красных, душистых ягод. — Земляничка, в лесу собранная, — пояснила она Витьке, заметив, что та не решается попробовать. — Ешь, — шепнул Матвейка, — всё равно так не отпустит. Витька взяла одну. Ой, как вкусно!.. А потом она забыла, как едят воспитанные девочки: аккуратно, по ягодке, чтобы не испачкать пальцы и не измазать платье...

— Бабушке Матрёне?.. Это у неё столько сыновей погибло. С фашистами воевали. Когда война была. Вон что!.. — А у меня дедушку убили, — помолчав, сказала Витька. — Он командиром сражался на танке. Знаешь, какой смелый! Заехал в тыл к фашистам и начал стрелять. А потом патроны кончились, он вылез и с гранатой — на них!.. Мне папа рассказывал. — И у меня тоже, — тихо сказал Матвей-малый. — Деда Сашу. Он партизаном был. На Украине... Ух, вот вырасту, всех фашистов перебью! Возьму и прямо на них бомбу брошу! — Ага, атомную! Чтобы весь атом на них вылился! — И тогда не будет войны. И все будут жить-поживать...

Матвейка, словно угадав её мысли, поднялся на крыльцо и постучался. — Бабушка Матрёна! — позвал он. Дверь открылась. На пороге появилась маленькая старушка в белом платочке и большом цветастом фартуке. Она заулыбалась Матвейке, как старому знакомому. — Пришёл, голубчик! Ну, проходи, проходи. Кто же это с тобой? Помощница? Ишь, какая красивенькая, да больно ножки-то грязные! Ну, глазастая! Всё заметила. Витька постаралась спрятаться за Матвейку. Старушка поманила Витьку к себе: — Не беда. Иди сюда, внученька. Помогу твоей беде. — Иди, — подтолкнул Матвейка. — Баба Мотя враз тебя выстирает. А я пока звёздочки покрашу...

— Ой, страшно! Прямо колени дрожат, — Витька изобразила, как сильно испугалась. — Сам полетишь... самолётиком! Они помолчали секунду, и так как на эту тему говорить больше было нечего, мальчишка сказал: — А меня Матвейкой зовут. — А меня Витькой. — Витькой? — удивлённо переспросил Матвейка. — Ты что будешь красить? — спросила Витька и посмотрела на ведёрко. — Дело есть, — Матвейка сразу посерьёзнел и заторопился. — А можно с тобой? — и видя, что он почему-то не решается, добавила: — Домой мне всё равно нельзя. Из-за этого... — Витька притопнула своими чёрными «сапожками». — Ладно, — согласился Матвейка, — идём...

Папа, когда показывал город, объяснял Витьке, что весной и осенью, да и летом часто, во время дождей только по ним и можно ходить. Место здесь болотистое, сохнет медленно, а в сильную жару грязь превращается в пыль — тоже приятного мало по ней шагать. Так что и летом, получается, мостки — очень полезное сооружение. Кроме того, он сказал по секрету, что, как правило, приколачивают доски не плотно, и если встать на один конец, то можно покачаться не хуже, чем на качелях. Витька шла и внимательно оглядывала доски. Вот, кажется, подходящая! Сейчас попробуем! — Ой! — вскрикнула от неожиданности Витька: прямо перед собой она увидела четыре чёрно-белых ноги, которые тоже пританцовывали на месте...

ТЕЛЕГРАММА, которую не приняли местные телеграфисты Срочная-срочная «молния»!!! От Виктории Сергеевны Турабовой. Бабушке Фатье и дяде Арифу. Мы доехали совсем. Степан Иваныч, Паша и Даша, Людмила Петровна (мама) и Виктория Сергеевна (я) — здоровы! Чего и вам желаем!!! С уважением В. С. Турабова (Витя) Ещё: 1. Почти потерялась (один раз). 2. Край света найти не могу. Никак. В. С. Т. Глава четвёртая ВСТРЕЧА НА МОСТКАХ И Витька, и Людмила Петровна, конечно, очень удивились: откуда папа узнал об их приезде? Оказалось, его предупредил Степан Матвеевич, и папа на вертолёте прямо из тайги прилетел их встречать...

И Витька с увлечением принялась за осуществление своего плана. Прощальную «калининскую» песенку она, как ни странно, не слышала... — Шарик, Шарик! — послышалось где-то рядом. Собачонка тявкнула, давая знать, где она, но не убежала, не захотела расставаться то ли с Витькой, то ли со Степан Иванычем. Трава зашелестела, и Витька увидела того белоголового старика, с которым так непонятно разговаривал Митрофан Игнатьевич. — Ты что тут делаешь? — строго спросил он. Витька почему-то оробела: — Дедушка, я цветочки рву. Нельзя, да? Я не буду... — Ты с «Калинина»? — Митрич нахмурился ещё больше. — Да... — растерянно подтвердила Витька, не понимая, чего он сердится...

Больше того, обнаружилась ещё одна пропажа: исчез ехавший с девочкой кот. Об этом сообщила тётя Таня. Первый раз за всё время плавания он не явился к моменту приготовления мясных биточков. Вахтенный матрос Вася доложил капитану обстановку очень скучным голосом: с Митрофаном Игнатьевичем он плавал не в первый раз и хорошо знал его характер. Теперь до конца рейса ему обеспечена «интересная» работа — мыть посуду и чистить картошку на камбузе, то есть, кухне. Пока на «Калинине» искали пропавших, Витька гонялась за котом. — Степан Иваныч! Степаша! Иди сюда! Кис-кис... — звала Витька самым нежным голосом...

Степан Иваныч сидел тут же на перилах и наблюдал за приготовлениями. «Калинин» причалил, матрос перекинул на берег узенький служебный трап, и белоголовый старик забрался на теплоход. Они с Митрофаном Игнатьевичем крепко, за руку, поздоровались и сразу задымили. — Что, Митрич, заждался? — задал вопрос Митрофан Игнатьевич, когда о погоде и о здоровье было уже спрошено. — Есть маленько, — прокряхтел старик. — Ну, с тебя магарыч! Внучка тебе правнука подарила! Готовь подарки, обратно пойду, заберу. Митрич как-то странно закурлыкал, непонятно, плачет человек или смеётся. Витька не стала больше прислушиваться...