ТурПроСвет

Нажми, чтобы попасть в третью часть. - Барышня, вас тут какая-то госпожа спрашивает, - говорит курьер чиновнице. Она выходит в коридор и натыкается на мать спасенной девочки. Дама тут же подбегает к ней: - Ох, дорогая, куда же вы пропали? Что же не пришли к нам в гости? Я вас недавно пыталась найти у дома, но не нашла, решила вот в канцелярии поспрашивать. Вы дочку нашу спасли, как же мы вас забудем. Пришла, чтобы пригласить вас ко мне на чай, сегодня после обеда. Вы доставите нам огромное удовольствие. Я и мужу рассказала про вас, он очень хотел вас отблагодарить. Дама была такой милой, так искренне...

Узнай, что было во второй части. В понедельник ее снова будит будильник без десяти шесть. Какое же тоскливое было то утро, как будто умер кто, а она всю ночь просидела в комнате с мертвецом. Этот мертвец она сама… Оглядывает с какой-то болезненной нежностью свою нищенскую комнатушку, которая служила ей и гостиной, и будуаром[1], где душа ее находила красоту, и не завидовала она блеску и роскоши богатых домов... А теперь, что будет с ней теперь? Сначала закончатся деньги на оплату аренды, не на что будет купить еду, дрова… Останется только идти на улицу...

Начало рассказа (жми сюда). В канцелярии за своими столами уже расположились три коллеги-чиновницы. Девушка заходит вся румяная от мороза, здоровается, улыбается и садится за стол. Потом оборачивается, пораженная их молчанием, переводит взгляд с одной на другую, обращается к коллеге, которая оперлась на руку с остекленевшим взором. - Ты что такая грустная? - Грустная? Ты разве ничего не знаешь? - Нет, а что… - А зря, нас с тобой скоро уволят… Нас уже и в список включили. - Уволят?! Это страшное слово...

Дорогие читатели, перед Вами еще один рассказ из сборника "Первый снег" Милицы Мир-Ям. Другие рассказы из сборника можно найти в подборке: - Ммм, еще целых десять минут до шести… Ах, эти сладкие минутки перед подъемом, когда молодая чиновница может полежать в теплой кровати. Она смотрит на часы, будто в силах замедлить бег стрелки, растягивает каждую минутку до пяти, чтобы продлить удовольствие понежиться в постели, совсем как счастливая мужняя жена, которая знать не знает, как это вставать по...

Часть 3 (предыдущая). ***** Идут мимо окна дама и господин. Вдруг дама поскользнулась и упала. Муж бросился ее поднимать и отряхивать снег с пальто. Старушка смеется. - Вижу, как упала эта госпожа, и вспоминаю день Святого Иоанна[1]. Мы уже совсем старенькие были. Перо умер через два года. Славились теперь наши дети, вместо нас по гостям ходили, у меня уж больно ноги начали болеть, но мы еще ходили к двум-трем кумам, где нас больше всего ждали...

Часть 2 по ссылке. ***** Автомобили мчались по улице. Проехал экипаж. Старушка смотрит вслед экипажу и вспоминает: - Было это в день Святого Николая[1]. Мы накануне с Перо написали список. Сорок две Славы ждали нас. Жили мы тогда в деревне, от двора до двора ходили, не как сейчас, один кум живет на Вождоваце[2], а другой – в Дорчоле[3], но все равно далековато. А в гостях чем богаты, тем и рады. Только мы угощение не ели, сразу в карманы хоронили, чтобы детям принести...

Начало рассказа тут.. На улице заплакал ребенок. «Тише, сыночек, сейчас придем на праздник, будешь есть пирожные», успокаивает его мать. - Видишь, сейчас и детей водят по гостям, а тогда было так заведено: в первый день родители празднуют, на второй день гуляют девушки и жены. Детей по гостям никто не водил. Но, правда, нынче матерям не с кем детей оставить, пусть уж лучше их с собой на праздник берут. Мои малыши очень радовались Славе. Но мы тогда иначе готовились. Посмотри, сейчас какие сладости пошли...

Рассказ из сборника "Первый снег" сербской и югославской писательницы Милицы Мир-Ям (1887-1952). Критики называли ее Джейн Остин сербской литературы. Этот теплый рассказ погрузит читателя в яркую атмосферу старинного сербского праздника Славы. Традиции празднования тесно переплетаются в канве жизни рассказчицы, бабушки Лепы. Люди вереницей идут по улице как на параде. Юные пары, пожилые люди, школьники, девушки и парни, дети. Все празднуют Славу[1]. А снега-то навалило. Скрипит наст под ногами, в...

Прошло два дня. Кача вроде немного успокоилась. В канцелярию не ходила. Время после полудня. Дети в школе, мать у кумы Дары. Кача спит. В четыре часа Зорица возвращается из школы. Забегает в дом и, как обычно, кричит: «Мама, мамочка, дай мне хлеба с маслом…» Идет в комнату, матери там нет. Заглядывает в кухню, и там пусто. Снова громко зовет: «Мама! Мамочка!». Идет в ванную, отворяет дверь, пронзительно визжит и скатывается с криком по лестнице. - Кача повесилась! Войя ворвался в дом, бешено взлетел по лестнице...

В тот вечер возвращался Войя с премьеры из театра. Он был, как обычно, на галерке[1] в рядах постоянной публики, самой восторженной и самой беспристрастной. Возвращался он пешком, так как зрители с галерки никогда не ездили на автобусе. Шел, подняв воротник пальто, засунув руки в карманы и мурлыкая под нос песенку: «Целую вашу руку, мадам». Вдруг застыл как вкопанный. Из дверей огромного дома, с высокими лестницами, известного своими номерами, вышла его сестра. Она выбежала на улицу, за ней – молодой человек, они сели в машину и уехали...

Ранее в рассказе по ссылке. А затем жизнь потекла, как прежде. Войя трудолюбиво грыз гранит науки, другие дети прилежно учились, только Кача выделялась. Она часто задерживалась по вечерам. Мать ее всегда покрывала, защищала, оставляла ключ на окне к приходу дочери, потому что знала, та с Божинкой в театре, кино или катается на автомобиле. Когда же Войя начинал ее ругать за снисходительность, она защищала дочь: - Пусть ее, пусть развлекается. Мы с отцом никуда ее сводить не сможем. Ни в театр, ни в кино…Если бы у тебя была работа, мог бы ты ее чем-нибудь развлечь...

В этой скромной семье чиновника каждый лелеял заветное, но несбыточное желание, что неизменно приводило к слезам, ссорам, зависти и недовольству. Зорица[1], ученица третьего класса начальной школы, тужила из-за сапожек; Надя, гимназистка четвертного класса, мечтала о белоснежных перчатках длиной до локтя; Войя[2], студент юридического факультета, непрестанно поминал зимнее пальто, ведь прошлогоднее все износилось, он мерзнет в тонком плаще, как и многие его товарищи, а все от того, что все они бедняки, и нет у них денег на зимнее пальто...