Литературный уголок

Что было ранее в рассказе: Снова наступило зимнее утро, золотая тень исчезла со стены, и млечный свет проник в окно. А Сережа спит и спит, и вставать не собирается. Татьяна Владимировна открывает заплаканные глаза и вспоминает страшную сцену прошлой ночью. Ах, она не узнавала своего Сережу. Такой свирепый, страшный. Он ударил ее, ударил первый раз в жизни. А теперь не встает, но и она не встанет. Она легла и снова закрыла глаза. Она, Татьяна Владимировна, ему не покорится. Но она чувствует, что боится его, как же он ужасен, боится, как никогда раньше...

Ранее в рассказе: Однажды в субботу Татьяна Владимировна, вся светящаяся от счастья, поджидала Сергей Николаевича. - Сережа, хочешь мне приятно сделать? - Как иначе, милая! - Господин Бранко купил два билета в театр и пригласил меня завтра пойти с ним. - Хорошо, иди, Танюша. Повеселись от души! - Ах, какой ты чудесный! – воскликнула госпожа Татьяна и бросилась ему на шею. На следующий день, около восьми часов вечера, пришел господин Бранко, чтобы отвести в театр госпожу Татьяну. Сережа его встретил радушно...

Начало рассказа: Татьяна Владимировна встала, оделась и мрачно оглядела комнату и кухню. Во дворе кто-то выбивал ковер. Она увидела, что это жена типографа, Кана, выколачивала пыль из ковра. Все-то у нее колыхалось: бедра, груди, мышцы под платьем из зеленой бумазеи[1] с розовыми хризантемами. И на снегу, в этой зимней белизне, она вся была как цветок, здоровая, молодая, крепкая, трудолюбивая, и колотушка в ее руках отважно била по ковру. Из дома унтер-офицера было слышно, как скоблят пол, и Танюша знала, что это молодая жена моет полы...

Когда Татьяна Владимировна вновь проснулась тем утром, золотистые тени от лампы пропали со стены, а розовую зимнюю ночь сменило зимнее утро, серое как дым, который просочился сквозь окно. Сумрак быстро поредел, и уже можно разглядеть и часы, и цифры на них, она вздрогнула, когда увидела, что уже без четверти семь. А Сережа, ее муж, так храпит на другой кровати, как будто только уснул. Татьяна Владимировна слегка приподнялась на постели. - Сережа! Но он спит и ничего не слышит. Чуть громче, тонким...

Дом просыпается очень рано, с приходом молочника, что оставляет свой товар у ворот еще в полпятого утра. На его стук с нижнего этажа тотчас же слышится ворчанье Ленки, приемыша: «Что тебя принесло так рано!», ведь она должна открыть ворота, а ей так хочется спать, в отличии от шумадийского[1] крестьянина, привыкшего вставать на рассвете. Но в Белграде она избавилась от этой привычки также легко, как отрезала волосы, начала шить платья по модным журналам, и на пляже ловить себя на мысли, что купальник-то она ведь купила...

Первые три части рассказа: Люстра с тремя лампочками ярко сияла, а под ней сидела госпожа Зора. Ее было не узнать. Волосы, светлые как золото, мерцали и переливались, нежная кожа розовела, вся она светилась юностью и свежестью. Ждала она мужа. Слышит, повернулся ключ в замке, шаги мужа в прихожей, но осталась сидеть. Дверь открылась. Он сделал шаг, замер, уставился на нее, потеряв дар речи. Вдруг нахмурил брови, сделал шаг ей навстречу и завопил: - Как ты посмела покраситься? Она молчит. - Без моего разрешения? Он подошел еще на шаг...