Михаил Каналовский

Извини, Ян. Я так не думаю. Это было бы слишком поспешно. А в воскресенье вечером у нас званый ужин с деловыми партнерами Хью. Это важно. Я должна быть там. Так что я приеду в воскресенье к обеду у вас, а вечером поеду обратно". 'А как же Хью? Он поедет с тобой? 'Эмм...' Последовала долгая пауза. "Я... сомневаюсь. Ты же знаешь, как он любит гольф". Тогда ладно. Давайте оставим все как есть - вы придете в следующее воскресенье. Но, пожалуйста, приходите с готовностью выслушать меня. Мы не можем все время спорить". 'Вполне. Хорошо, старшая сестра. Спи хорошо. 'Ты тоже. Спокойной ночи. Джен вернулась в гостиную...

"Конечно, вы же не предлагаете мне бросить все в Марлоу и переехать в Льюишем? О нет! Я и не мечтаю об этом. Ваша жизнь должна идти как по маслу, не так ли? Ничто не должно нарушать ваш распорядок - ваши судебные дела, и ваши дети, и ваши отпуска, и ваш муж, и ваша прислуга - все должно быть организовано, не так ли? У вас так много дел... Не будь такой несправедливой, Ян. Я сделала свой выбор, а ты - свой. Это не моя вина, что ты застряла в Льюишеме. Ты должна была уехать, когда у тебя был шанс, когда умер отец. Возможно, это спасло бы и твой брак". Не вмешивай мой брак в это. Занимайся своими делами...

Я знаю, мама. Я знаю". Джен пошла на кухню и приготовила поднос с чашками, молоком и сахаром. Затем она заварила чай, крепкий и темный, как любила ее мать. Внезапно ее глаза наполнились слезами. Она тихо выругалась под нос. Почему ты так держишься за жизнь? Для тебя все кончено. Почему ты не можешь просто умереть, как другие люди? Господи, прости меня, но почему бы тебе просто не отпустить и не умереть? Я не могу больше видеть, как ты так страдаешь". Она вытерла глаза, глубоко вздохнула и понесла поднос к матери. *** Было уже одиннадцать часов вечера, когда зазвонил телефон. Ян уже накормил и искупал мать и уложил ее в постель...

За окном холодный ветер обрывал лепестки с весенних цветов. Начался дождь. 'Жив ли мой отец?' - послышался усталый голос из кресла. 'Нет, мама. Он умер двадцать лет назад". 'О, правда? А как же моя мама? Она тоже умерла? 'Да, мама. Она умерла десять лет назад. Разве ты не помнишь? 'Ты уверена? Я думала, она приходила на чашку чая на прошлой неделе". 'Нет, мама. Это была старая миссис Дженкинс, которая живет по соседству". "О, это была...? Ее голос затих, пока она медленно обдумывала эту путаную информацию. Некоторое время она молчала. Ее руки неподвижно лежали на коленях, лишь изредка она шевелила газетой, которую держала в руках...

Ян снял трубку и набрал номер сестры, но там было только сообщение автоответчика: "Извините. Никто не может ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала". Ян постарался сделать сообщение как можно более спокойным. "Привет, Кейт. Это Ян. Извините, но вам придется приехать к маме. Мы должны поговорить. Я не могу больше так жить. Это становится невозможным. Я знаю, что ты всегда занята, но ты должна приехать. Я не могу больше общаться с матерью. Пожалуйста, перезвони мне в дом матери, как только сможешь". Слабый голос матери доносился из соседней комнаты. "Кто это был, дорогая? Никто важный...

Мы скоро уедем, дорогой муж, очень скоро", - прошептала Ада. Дорогая Ада, простишь ли ты меня за все то, что я сделал? Простишь ли ты меня перед тем, как я начну наш новый мир? Улыбка озарила его лицо, когда Ада наклонилась, чтобы поцеловать его. Она обняла его, и с одним мучительным криком он начал все сначала. Не в этом мире, а в мире без бед, без боли, без забот. *** Вот уже семь лет я являюсь хозяйкой Блик-Хауса и женой мистера Аллана Вудкорта. Сын Ричарда и Ады родился через несколько недель после смерти отца, и я, мой муж и мой опекун дали ему имя его отца. Моя дорогая Ада была прекрасной матерью для своего маленького ребенка...

"Моя дорогая Эстер, - сказал он, когда я села рядом с его кроватью, - поцелуй меня". Его голос был слабым, но он улыбался своей прежней, привлекательной улыбкой. Он был рад за нас с Алланом и обещал быть на нашей свадьбе, если сможет стоять на ногах. Ему было вредно много говорить, и в наступившей тишине я поняла. Я знала! Он не мог долго оставаться в сознании. Он проснулся, когда дверь снова открылась, и спросил: "Кто там?". Рик, это я, - сказал мистер Джарндис и положил свою руку на руку Ричарда. "О, сэр, кузен, - сказал Ричард, - вы хороший человек! И он начал плакать в первый раз. Мой дорогой Рик, тучи рассеялись, и сегодня светло...

Мы спросили джентльмена рядом с нами, знает ли он, что происходит. Он сказал нам, что "Джарндис и Джарндис" закончились. 'Закончилась на сегодня?' спросил Аллан. 'Навсегда!' - крикнул мужчина. Мы стояли в стороне и смотрели, как из зала суда выносят огромные кипы и мешки бумаг. Все кричали и смеялись. Потом мы увидели мистера Кенге и попросили его объяснить. 'На новое завещание никто не обращал внимания', - сообщил Кенге. 'После многих лет изучения, знаний, споров и ума было принято решение: никакого решения не будет'. 'Мистер Кенге, - сказал Аллан, - правильно ли я понимаю, что все деньги и имущество ушли на судебные издержки?' 'Я так думаю', - тихо сказал мистер Кенге...

Через несколько дней, когда мы остались вдвоем, я спросила дрожащим голосом: "Хранитель, когда вы хотите получить ответ на ваше письмо?". Когда он будет готов, моя дорогая", - ответил он. Я обняла его за шею и поцеловала. Это леди из Блик-Хауса?" - спросил он. Да, - ответила я. И затем наша жизнь продолжалась самым обычным образом. *** К сожалению, мы продолжали беспокоиться о Ричарде. Ричард нанял адвоката, и этот человек сказал нам, что у Ричарда серьезные финансовые проблемы и он не выплатил ему, среди прочего, большую сумму денег. 'Вы знаете, Эстер, Рик теперь не примет от меня помощи', - сказал мистер Джарндис...

Неделю спустя Чарли положил письмо мистера Джарндиса на стол в моей комнате и оставил меня одну. Прежде чем открыть его, я подумал о своем одиноком детстве и о счастье, которое я обрел после того, как в моей жизни появился мистер Джарндис. Затем я открыла письмо и прочитала о любви моего опекуна ко мне и о его внимательном отношении к моим чувствам и моему будущему. Письмо было написано так, как он всегда говорил со мной, и я чувствовала его добрую заботу в каждом слове, в каждой строчке. Мистер Джон Джарндис попросил меня стать его женой, леди из "Блик Хауса". Он попросил меня подумать о разнице в нашем возрасте и о том, что Ада однажды покинет Блик-Хаус...

На следующее утро мы снова говорили об опасности, которая окружала мою мать, и о том, как мы могли бы помочь защитить ее от позора. Конечно, я бы держался от нее подальше, чтобы никто не узнал о связи между нами, но, возможно, уже были люди, которые думали о таких отношениях. Сначала был адвокат Тулкингхорн, которого боялась моя мать. Тулкингхорн очень опасен", - сказал мистер Джарндис. Но позвольте мне повториться, Эстер - вы невиновны во всем этом, и вы не можете повлиять на действия таких людей, как этот адвокат. Помните, что с сегодняшнего дня я буду разделять вашу тайну и сделаю все возможное, чтобы помочь вам справиться с вашими заботами"...

Мисс Саммерсон, - тихо сказал он, - вы только что говорили о встрече, когда я... когда я попросил вас...". Следующие слова, казалось, застряли у него в горле, он кашлял, гримасничал и оглядывал комнату. Наконец он начал снова. На той встрече вы очень вежливо отказали мне в моей просьбе. Надеюсь, вы помните, что сказали мне "нет"? Не может быть никаких сомнений, мистер Гуппи, что я поблагодарила вас и сказала, что никогда не смогу выйти за вас замуж. Я не изменила своего решения". 'Да, именно так все и было, и это был конец дискуссии, последнее слово по этому вопросу, не так ли?' - с тревогой спросил мистер Гуппи...