Фантазии на тему

В свои 55 Наталья Ивановна всегда говорила, что её жизнь делится на «до» и «после». До того, как она получила ключи от этой маленькой, но теперь такой родной однокомнатной квартиры на окраине города, и после. Пять лет назад, когда дети наконец выросли и разъехались по своим городам, она продала их общую с мужем квартиру, купила себе эту однушку и впервые за тридцать лет почувствовала себя по-настоящему свободной. Свобода была не просто словом. Она ощущалась в каждом вздохе, в каждой утренней минуте,...

Ольга Семёновна опустилась на обитый дерматином табурет в прихожей и на мгновение прикрыла веки. За стальной дверью гулко ухнул лифт, увозя ее дорогих, любимых, но таких невыносимо утомительных гостей. В ушах все еще стоял детский визг, гул телевизора и обрывки взрослого разговора ни о чем. Сын Максим, невестка Анжела и восьмилетний ураган по имени Пашка – ее счастье и ее крест последних двух лет. Квартира после их ухода погрузилась в оглушительную, вязкую тишину, но эта тишина была обманчива. Стоило открыть глаза, и иллюзия рушилась, разбиваясь о сотни мелких деталей хаоса...

Наталья возилась на кухне, прислушиваясь к звукам за окном: она ждала приезда внучки. С тех пор, как скончался супруг, а сын женился, маленькая Лерочка стала для неё отдушиной. Дни за удалённой бухгалтерской работой и домашними заботами сливались в однообразные месяцы до новой встречи. Уловив звуки подъехавшего автомобиля, Наталья поспешила на улицу и первой увидела Ольгу, мать своей невестки Екатерины. Она была в футболке со стразами и джинсах с прорезями на коленях. Женщине пятьдесят три года,...

Виктор Дмитриевич Коростелев рвал и метал. Его жена, эта поганка, эта «ветреная Флоренс», эта гадюка, ушла в глухую оборону и не отвечала на звонки. Виктора страшно раздражала такая несознательность. Он не оставлял попыток дозвониться до Веры и предвкушал скорую расправу над ней. Господи, какие же дуры, эти бабы! Ни ума, ни фантазии! Обезьяны с гранатой! Ничего не могут сделать толком, по-человечески. Даже через дорогу переходить не умеют. Шлепают в своих шарфах-капюшонах, носом в телефон, а по сторонам...

– На улице стемнело. Вот где ее носит?! – средних лет мужчина суетился перед кухонным окном. – Детское время, – совершенно спокойно вздохнула подтянутая женщина, натирая кофейник до блеска. В кухне тускло горела настольная лампа. На столе стояли три чашки в горошек. – Заменили бы вы сервиз, Павел Петрович. И лампу тоже. Несовременная ведь. – Ох, Мария Семеновна… все у нас нормально. – Но вы ведь женитесь когда-то, – не унималась домработница, – так стыдно в дом молодую женщину привести. – Нужны они мне? Эти женщины…особенно, молодые, – отмахнулся Павел и взял сигарету...

Галина Викторовна сидела на кухне своей двухкомнатной квартиры на четвертом этаже и смотрела в окно на заснеженный двор. Высокие многоэтажки закрывали горизонт, и только небольшой кусочек неба виднелся между домами. После смерти мужа прошло уже четыре года, но она все еще ловила себя на том, что готовит ужин на двоих. Почтальон принес письма в среду утром. Среди счетов и рекламных буклетов оказался конверт, написанный детским почерком: "Тете Гале от Вики". Обратный адрес: школа-интернат № 15, город Тула...

Октябрь в этом году выдался в Воронеже на редкость промозглым и серым. Зарядившие дожди, казалось, и не думали прекращаться, превратив городские улицы в мутные реки, по которым уныло плыли опавшие листья. Елена Петровна, отметившая не так давно пятьдесят девятый день рождения, сидела у окна в своей старенькой квартире и смотрела на мокрые ветки тополя. Дети выросли, разъехались — дочка в Москве, сын с семьей в Питере — и звонили все реже, погруженные в свои взрослые дела и заботы. Тишина давила....

Ольга Семёновна считала свою дачу неприступной крепостью. Не в смысле высоких заборов и сторожевых псов, а в смысле душевного спокойствия. Здесь, в шестисоточном царстве, среди аккуратных грядок с укропом, пышных кустов смородины и старых яблонь, под сенью раскидистой вишни, суетный мир замирал. Гул машин, тревожные новости, вечные проблемы взрослых детей с их ипотеками и карьерами — всё это оставалось там, за сосновым перелеском, у гудящей поездами железнодорожной станции. Здесь были только щебет птиц, жужжание пчёл и тихий шелест листвы...

Очередной скандал в семье Синицыных начался как обычно: Верка, которой только-только стукнуло девятнадцать, не правильно загрузила посудомойную машину. ― Господи! ― воскликнула ее мать Татьяна Ивановна. ― Ты даже этого сделать не можешь! Верка хотела огрызнуться, но промолчала. В таких моментах лучше молчать, особенно когда становится ясно, что день будет «веселым». Верка отошла к столу, ощущая, как спазм напряжения сдавливает горло. Несколько минут она размышляла над тем, что сделала не так. Ведь дело точно не в посуде...

- Как правильно: чаячья или чайкина? – спросила она мужа. Тот вздрогнул. Жена третий день играла в молчанку, и ее вопрос, сказанный тихим ровным голосом, был подобен удару жгута. - Ты это к чему? – он перевернулся на бок, лицом к ней. К его белому, лишенному загара, налившемуся благополучным и таким отвратительным жирком, животу, прилипли песчинки. Глаза близоруко щурились, от чего казались совсем маленькими, невзрачными. Круглые, почти женские плечи казались широкими только под рубашкой, а сейчас было видно, какие они пухлые, дряблые, покатые...

Поездка по перегруженному шоссе окончательно измотала нервы Анны. Громадные фуры шли одна за другой, и легковушка, в которой она ехала со своим мужем Сергеем, казалась мышью, шныряющей под ногами у слонов. Наконец, они съехали на проселочную дорогу, ведущую к деревне. Анна слегка расслабилась, но все равно с трудом сдерживала нервную дрожь. Ей было холодно, несмотря на царившую кругом летнюю жару — Не понимаю, почему ты все-таки так торопишься его продать, — сказал Сергей. — Ведь это же отличный дом, и места здесь райские...

Елена Петровна считала, что на пенсии у нее открылось второе, а то и третье дыхание. Правда, работало оно исключительно в режиме олимпийского спринта на короткие и длинные дистанции. Ее уютная квартира на окраине Новосибирска, когда-то бывшая тихой гаванью, превратилась в многофункциональный центр повышенной готовности: филиал детского сада, пункт экстренной выдачи забытой «сменки», круглосуточная кулинария и штаб по разрешению междоусобных конфликтов. Сын и дочь, жившие, на ее счастье и беду, неподалеку,...